Норель же не знал ничего или почти ничего. Как и большинство зентов, не входивших в руководящую верхушку, он старался быть нейтральным и не поддаваться воле очередного шторма религиозных прений. И вот теперь ему придется выбирать — присоединиться к Враггену или умереть.
В будущем Врагген собирался развязать собственную войну в Сети с паствой Бэйна. Для этого он нуждался в воинах — зентах, настроенных против жрецов бога тирании, таких как Норель, — и власти. И теперь он занимался сбором одного и приобретением второго. Риск был высок, но в случае успеха ему удалось бы вытеснить культ Бэйна из Зентарима. Кайрик, несомненно, наградил бы его за это.
Маг вынырнул из собственных дум и обратился к Норелю:
— Ну, что скажешь?
— Что я скажу? Всемогущая тьма! Маг, ты что, спятил? Это была бойня, а не война!
Врагген понимал правоту слов шпиона, но, произнесенные вслух, они пробудили в нем ярость. Недавние события и правда были бойней, и так продолжалось по сей день. Кайрик безжалостно уничтожал слабые звенья в своих рядах. Мера печальная, но необходимая.
— Я не видел ни одного действующего жреца Кайрика в течение последнего месяца, — продолжил Норель. — Ни одного, кто остался бы в живых после церемонии.
Врагген с трудом подавил желание кулаком стереть ухмылку с лица зента:
— Норель, я не жрец.
В глазах шпиона промелькнул страх. Он посмотрел на мага и отвел взгляд:
— Нет, думаю, что нет. Но ты все тот же сумасшедший сукин сын! Развязать войну со сторонниками Бэйна — это… это… — Норель запнулся, стараясь найти верные слова, но в конце концов остановился на самых точных, хоть и не слишком выразительных: —…Настоящее безумие.
Врагген вздохнул и решил дать Норелю еще один шанс:
— Зато ты подумай о награде. Если у меня… если у нас все получится, только представь, какую силу мы получим, какое богатство! Сколько тебе достается с каждого дела? Двадцатая часть?
Норель медленно кивнул.
— Я удвою ее. Подумай об этом. Одна десятая.
Врагген мог легко пообещать любую сумму. Деньги для него не значили ровным счетом ничего. Это будет религиозная война, а не конфликт из-за денег. Однако он прекрасно понимал, каким весомым доводом для зента может стать золото.
— Но жрецы Бэйна… — потряс головой Норель. — Я хочу сказать… неужели ты хочешь умереть?
И тогда маг понял, что Норель для него потерян.
— Нет, — ответил он, устремив колючий взгляд на зента. — А ты?
Норель нахмурился, но Врагген видел, что за бравадой скрывался страх.
— Ты угрожаешь мне, маг? Думаешь, твои тени уберегут тебя от этого? — Он положил руку на эфес короткого меча.
Спокойный, словно море ясным безветренным утром, Врагген откинулся на спинку кресла, одной рукой поднося к губам эль, а другой незаметно для зента подавая сигнал об опасности Азрииму с Долганом.
— Жаль, что ты не желаешь сменить свое отношение, — промолвил он.
— Жаль? Знаешь, что я понял? Что ты — выживший из ума глупец! Неужели ты думал, что я клюну на такую приманку? Что не пойду прямиком к Маликсу и не получу денег за твою голову? Мне все равно, кто правит балом, — сторонники Кайрика, Бэйна или повелитель Девятого Круга Ада, пока я получаю свои проценты. — Он усмехнулся и добавил: — Лучше я ограничусь своей одной двадцатой. Покойнику одну десятую не потратить.
Азриим с Долганом приближались к ним сквозь толпу. Врагген улыбнулся и посмотрел в глаза зенту, стараясь его не спугнуть:
— Не скажу, что твоя позиция меня сильно удивила. Но я надеялся, что ты все же согласишься с моей точкой зрения. Увидишь определенные выгоды для себя. Конечно, раз ты не согласился, я полагаю, ты действительно можешь все рассказать Маликсу.
Маликс был самым высокопоставленным зентом в Селгаунте и при этом сторонником Бэйна. Он дорого заплатил бы за сведения о планах Враггена.
— Тогда, маг, ты понимаешь, что я смотрю на мертвеца. Конечно, — тут глаза Нореля сузились, — если ты не укажешь мне причину, почему мне не стоит рассказывать о тебе.
Ну вот, опять все свелось к деньгам. Как предсказуемо.
Долган остановился за спиной шпиона. Рядом маячил Азриим, даже не пытаясь согнать с лица ухмылку.
— Я укажу тебе целых две, — промолвил Врагген и дал знак своим помощникам.
Норель почуял опасность на один удар сердца позднее, чем стоило бы. Не успел он вскочить и обнажить меч, как Долган схватил его за плечи, пригвоздив к стулу. Со стороны это движение могло показаться вполне дружеским, но на самом деле зент не мог даже пошевелиться. В то же мгновение Азриим скользнул в пустое кресло рядом с Норелем и приставил к ребрам несчастного кинжал, пронзив им кожу.
— Не забывай о манерах, — подмигнул он Норелю, обнажив в усмешке идеальные зубы, сверкнувшие в свете ламп.
— Вот тебе и одна причина, и вторая, — произнес Врагген, дав Норелю пару мгновений, чтобы осмыслить своё положение.
Зент, несомненно, понимал степень грозившей ему опасности. Он часто дышал, пот струился по лицу. Вспыхнув, он процедил сквозь зубы:
— У меня есть друзья. Люди, которые знают, что я здесь. Вы, сукины дети, если вы хоть что-то сделаете…
Азриим поглубже всадил лезвие:
— Я сказал «не забывай о манерах». Это значит никаких оскорблений.
Полудроу улыбался, но холодный блеск в его глазах не оставлял сомнений по поводу того, сколь глубоко кинжал войдет в следующий раз. Азриим уже не раз проявлял занятную неприязнь к сквернословию — одна из особенностей полудроу, которые Врагген не понимал, да и не пытался.
— Думаю, ты лжешь, Норель. Никто не знает, что ты здесь, кроме людей за этим столом.
— А мы никому не скажем, — пообещал Азриим с улыбкой.
— Кому бы ты посмел признаться, что отправляешься на встречу со сторонником Кайрика? Главе твоей обители? Или Маликсу?
Взгляд Нореля метался в поисках выхода. Страх струился из каждой поры.
— Тебе не удастся вывести меня отсюда, маг, — выдавил он срывающимся голосом. — Что бы ты ни задумал, придется сделать это здесь, если, конечно, у тебя хватит смелости. Кто-нибудь все равно заметит. Сеть услышит…
Он попытался вырваться, но Долган оказался проворнее. Громадный кормирец буквально вбил Нореля обратно в кресло, с такой силой, что несчастный застонал от боли. Азриим усмехнулся, словно все происходившее было одной большой шуткой. Зент пытался отодвинуться от полудроу, но мешала хватка Долгана. На шее вздулись вены, с губ капала слюна. Тогда он процедил Азрииму:
— Что, черт возьми, смешного, ты, черный мерза…
Боль пронзила бок и прервала тираду зента. На этот раз полудроу не улыбался.
— Я спас тебе жизнь, не дав договорить. Благодари меня.
— Отвали.
— Благодари меня.
Кинжал вонзился еще глубже, вызвав очередной крик боли.
— Благодарю тебя, ты, сукин… — Норель замолчал, прежде чем полукровка ударил его.
Азриим довольно улыбнулся.
Не дожидаясь, пока компания наделает еще больше шума, Врагген вытащил тонкий металлический жезл и под столом указал им на Нореля.
— Тихо! — приказал он.
Одно лишь простое слово освободило магию жезла и парализовало зента. Теперь он не мог ни пошевелиться, ни заговорить. Долган, растянув губы в ленивой усмешке, отпустил Нореля и занял свое место за столиком. Кресло затрещало, с трудом выдерживая его вес. Несколько любопытных взглядов обратилось в их сторону, но Азриим громко рассмеялся и шлепнул Нореля по плечу.
— Ты, старый мерзавец, — произнес он с ухмылкой, словно выговаривал старому приятелю за то, что тот напился и пристает к служанке.
Долган натужно рассмеялся и хлопнул ладонью по столу. Любопытствующие взоры отвернулись от них. В то же мгновение Азриим перестал улыбаться, а его глаза — один бледно-голубой, второй кофейно-коричневый — вновь стали колючими и холодными как снег.