— Хм… — я на миг задумался. — А не может ли он быть причиной недуга, сэра Ивара? Ну, месть покойника и все тому подобное?..
— Сэр Филтиарн с самого начала предположил нечто такое и даже договаривался со мной об обряде экзорцизма… Не могу сказать, что я был согласен.
— Отчего? Ведь Вы священник.
— Священник священнику рознь. — вздохнул отец Игнаций. — Иным, кто святостью своих духовных подвигов достиг горних высот такое дано. Я же унылый грешник, приходской священник призванный утешать людей в их скорбях, и не более того. Да и нужды в обряде не нашлось. В поместье тогда приезжал один из светил магических наук, профессор О'Берин, и проверил эту нашу гипотезу, пообщавшись с кузеном Арчером. Если верить его словам, а не верить им оснований никаких нет, неупокоенная душа этого рыцаря не жаждет мести. Он давно раскаялся в своем преступлении и теперь не обретает покой лишь для того, чтобы оберегать Каэр Нуаллан. Собственно, именно он-то и выжил отсюда кредиторов отца сэра Филтиарна, когда они явились предъявить свои права.
— А что же, долги были столь значительны? — спросил я.
— Весьма и весьма. — кивнул падре. — Покойный сэр Бриан, упокой Господь его душу, был редкий мот, и поставил свою семью на грань разорения. Впрочем, не будь этого, его сын, быть может, и не стал бы дельцом.
— Он принялся, как это теперь говорят, делать бизнес, и преуспел?
— Более чем. — священник чуть усмехнулся. — Если я вам скажу, что новейший трехбашенный монитор нашего флота, «Росин», был построен на его верфях, это даст Вам представление о размахе дела мистера О'Раа? Впрочем, он нынче почти все дела передал в ведение своего старшего сына, сэра Игана, оставив для себя лишь паровозную фабрику в Комарине. Она дает работу более чем половине жителей городка и изрядной доле деревенских, и сэр Филтиарн, как добрый сеньор, заботится об этом производстве лично, несмотря на то, что практически потерял интерес к делам с началом болезни сэра Ивара.
Отец Игнаций чуть слышно вздохнул.
— Мальчик так напоминает ему покойную супругу…
— Как я понимаю, мистер О'Раа был крайне привязан к леди Авонморе?
— О, да. Как и большинство людей его круга, он вынужден был жениться по воле родителей. Не скажу, что его брак с леди Громлэйт был несчастлив… но и счастлив не был тоже. Его служба в колониальной пехоте, постоянная жизнь вдали от родины — это раздражало ее безмерно. Собственно, это и свело ее в могилу. Тропическая лихорадка в наших широтах, это не всегда лечится… А свою вторую жену, знатного рода, но небогатую, он ввел в качестве хозяйки замка именно что по любви. Это был брак благословленный небесами.
— А что же случилось с леди Авонморой? — полюбопытствовал я.
— Трагический несчастный случай. Лошади понесли карету, возница не справился… — пожилой священник в огорчении махнул рукой. — Все что осталось у несчастного сэра Филтиарна, это годовалый младенец, да ее изображение.
— Надо заметить, выдающееся изображение. Не подскажете, кто рисовал ее портрет?
— Родной брат леди, сэр Элвин Мерфи. Он пережил ее всего на год. Погиб во время охоты на китайских пиратов — наследников Чжэн Ши[10].
— Он был моряком?
— Да, это их семейная традиция. Сыновья в роде Мерфи всегда идут на морскую службу. Высот, правда, никогда не достигали — только один стал адмиралом, да и то, не в Эрине, а на службе у русского царя Петра, когда тот воевал со шведами. Но нам, кажется, пора.
Как бы подтверждая последние слова отца Игнация, в дверном проеме появился Торлох.
— Мистер О'Хара, отче, пора к столу. — произнес он.
Священник поднялся из кресла и осенил его крестным знамением.
— Мы уже идем, сын мой. — произнес он, и, когда парнишка исчез, добавил: — Славный мальчуган. Достойная будет смена Мармадьюку.
— Это его сын?
— Он утверждает, что племянник.
— А на самом деле? — продолжил допытываться я.
— Вы же не хотите, чтобы я нарушил тайну исповеди, мистер О'Хара? — усмехнулся священник. — Идемте. Нехорошо заставлять джентльменов ждать.
Вернувшись в столовую, мы с отцом Игнацием застали там уже прибывших инспектора, сюрвейвера Крагга, с которым мы вежливо раскланялись, а также еще одного джентльмена весьма примечательной внешности. Высокий блондин с непокорно торчащими вверх волосами, — так, будто бы его что-то настолько испугало, что они встали дыбом, — он был облачен в практичный костюм, какие носят, обыкновенно, во время дальних путешествий. На переносице мужчины, возраст которого совершенно не угадывался (от двадцати пяти до сорока — как-то так), поблескивали желтыми линзами очки, а на поясе висела кобура с посеребренным револьвером. При том при всем, он выглядел милейшим малым и доброй души человеком, а взгляд его серых глаз, который блондин бросал на окружающих поверх очков, был иронично-дружелюбным.
— Мистер О'Хара, позвольте Вам представить моего коллегу из Мексиканской империи, мистера Уэша Стампеде. — отрекомендовал незнакомца Айвен Вильк. — Мистер Стампеде — это коллежский секретарь от полиции в отставке, Донал О'Хара, известный живописец.
— Весьма польщен. — голос у мексиканца (никогда бы не сказал — настолько белой и чистой была его кожа) оказался звонким и молодым. — Должен заметить, что инспектор мне польстил. Я не нахожусь на службе у императора Максимиллиана. Я — охотник за головами.
— Это, простите, как сотрудники агентства Пинкерона? — уточнил я.
— Скорее, как североамериканский федеральный маршал, только на вольных хлебах. — улыбнулся Стампеде.
— Вот как? И что же привело Вас на Зеленый Эрин? — удивился я.
— А вот Пинкертон и привел. — ответил Стампеде. — Вернее, его фиаско. Один из деловых партнеров мистера О'Раа в Техасе повел себя… несколько неподобающим образом, и попытался скрыться с крупной суммой, ему не принадлежащей. Негодяй оказался настолько хитер и изворотлив, что в агентстве, после шести месяцев неудач кряду, умыли руки, и сэр Иган обратился за помощью ко мне. Я передал вора в руки правосудия, и отец сэра Игана, в знак своей признательности, пригласил меня погостить и восстановить силы в Каэр Нуаллан. Ну а поскольку я никогда не бывал в Ирландии, то решил воспользоваться приглашением и поглядеть на белый свет. Пытаюсь вот теперь мистера Вилька сманить в Мексику, но он отговаривается незнанием испанского.
Инспектор иронично улыбнулся — как я понимаю, у этих двух профессионалов шутливые пикировки на означенную тему уже превратились в некое «дежурное блюдо».
— Скорее уж он перетащит Вас к нам. — ответил я. — Насколько я его знаю. Тем более у Вас настолько правильный ирландский…
— Ну еще бы. — хохотнул охотник за головами. — Если папа ирландец и мама ирландка, с чего б ему быть неправильным?
Вглубь его генеалогического древа мы, впрочем, углубиться не успели, поскольку в столовой появились сэр Филтиарн с сыном и сопровождающий их Мармадьюк.
Сэр Ивар действительно выглядел крайне нездоровым. От матери он унаследовал черты лица, но широкой костью удался в отца, что, при потрясающей его худобе, делало сына сэра Филтиарна похожим на обтянутый кожей и облаченный в костюм скелет. Удивительная бледность, круги под глазами и нездоровый румянец на щеках также производили угнетающее впечатление, и лишь живые, умные изумрудно-зеленые глаза сглаживали общее тягостное впечатление от его вида. Я сразу же начал прикидывать, как выгоднее подать именно эту его черту на будущем полотне.
После последовавшего краткого представления нас с сэром Иваром друг другу все присутствующие расселись за столом, и Мармадьюк распорядился слугам подавать завтрак.
Не скажу, что стол сэра Филтиарна поражал изяществом и разнообразием, однако уж чего-чего, а каких нибудь устриц и черепаховых супов я от старого солдата и не ожидал. Нет, впечатления косного ретрограда он тоже не создавал, скорее уж консерватора — в хорошем смысле этого слова, — и в выборе пищи он оказался таков же.
Застольная беседа оказалась тоже вполне традиционна для общества джентльменов: охота, научные изобретения, политика… Наш хозяин с видимым знанием дела порассуждал о победе конфедератов под Гетисбергом и некоторых иных эпизодах этой затянувшейся войны в британской Америке, мистер Крагг осторожно высказался о перспективах развития броненосных кораблей, я поведал о своих мыслях по поводу воздухоплавания, а синьор Стампеде поделился историей о безуспешной попытке повстанцев Хуареса применить боевых големов против императорских войск Мексики.
10
Более известна как «госпожа Цинь», так называемая «королева красных пиратов» (1785–1844 гг.)