От такой встречи захватило дух - тройной автограф: почерк переводчика Теккерея В. В. Бутузова, о котором мы знаем пока еще очень мало, но который и чувствовал и понимал стиль Теккерея, почерк Н. А. Добролюбова, почерк Н. Г. Чернышевского. И все это на полях романа Теккерея "Виргинцы". Соединились не только разные культуры, но и история - русская и американская. Может быть, не случайно, что именно на полях исторического романа об Америке Добролюбов оставил свои заметки о ходе крестьянской реформы?
И все-таки Теккерей есть в русской культуре! Только этот пласт надо откопать, он зарыт, а уж почему - над этим стоит поломать голову. Ведь "минус судьба в культуре" или "судьба под спудом" - это ведь тоже судьба, хотя и изломанная. Ведь отрицательные величины подчас бывают важнее величин положительных...
...Архив Платона Львовича Вакселя в Публичной библиотеке. Ед. хр. Э 2672, оп. Э 1. Письмо Вакселя неизвестной даме, проживающей в Лондоне, в Кенсингтоне, которая, как можно судить по тексту, ему дорога. Здесь же очень хороший и не встречавшийся мне никогда до этого ни в одной зарубежной книге фотопортрет Теккерея. К портрету справка о Теккерее на немецком языке, составленная Вакселем. На обороте фотографии приведены слова Теккерея о Гете, видимо, выбранные Вакселем не случайно. В них - оценка и самого Теккерея. И надо заметить очень высокая: "В этой голове отразился весь мир и отразился в такой духовной гармонии, как никогда с тех пор, как нас покинул наш Шекспир; даже мир подлости, в котором ты ведешь тяжелую борьбу и иногда при этом спотыкаешься, является перед тобой в новом виде и в истинной своей сущности".
Фотография замечательна. Она тем более ценна, что знакомство с фотографиями и портретами Теккерея, иные из которых были сделаны выдающимися английскими живописцами, например, С. Лоуренсом и Д. Маклизом, приводят к любопытному выводу. Почему Теккерей такой разный на всех этих фотографиях и рисунках? Такое впечатление, что снимали и рисовали не одного человека, а многих и выдавали за автора "Ярмарки тщеславия". Вот он светский надменный денди, вот глубокий старик, хотя умер 52 лет от роду, вот уверенный в себе литератор, вот старый растерянный человек, сидящий в своем кабинете. Да, изображений много, но нет - лица. Так и кажется, что тот, кто позировал художнику или сидел перед объективом фотографа, задался целью скрыть свою персону.
Тем более удивителен фотопортрет из собрания П. Л. Вакселя. С этой фотографии смотрит душа Теккерея. Нет в этом лице ни чопорности, ни светскости, перед нами несколько растерянное лицо близорукого человека, не слишком счастливого, совсем в себе не уверенного. Лицо, снявшее маску, лицо, застигнутое врасплох.
Кто же был Платон Львович Ваксель, сохранивший для потомков такое замечательное изображение Теккерея?
Платон Львович Ваксель (1844-1918) - музыкальный критик, сотрудник Министерства иностранных дел, коллекционер. В 1870-1877 гг. учился в Лейпцигском университете и получил степень доктора международного права.
С 1874 г. П. Л. Ваксель жил в Петербурге и служил в Министерстве иностранных дел. В 1877 г. он был назначен вице-директором канцелярии министерства. Выступал в печати со статьями по. вопросам музыки и изобразительного искусства. Был видным деятелем Санкт-Петербургского отделения Русского музыкального общества, действительным членом Академии художеств. Еще студентом, в 1871 г. Ваксель начал собирать свою коллекцию автографов, рисунков, портретов русских и иностранных деятелей.
Библиографические разыскания подсказали и структуру книги. То, что отыскивалось с таким трудом, хотелось сохранить не только в скупой библиографической записи и не только в аннотации. Хотелось дать возможность читателю убедиться воочию, какими подчас странными, неглубокими или, напротив, удивительно проницательными были суждения русских писателей о Теккерее. Ведь собранные вместе суждения Герцена, Тургенева, Гончарова, Л. Толстого, Чернышевского, Писемского, Ушинского, Короленко, Достоевского, М. Горького и других классиков показывают особенность судьбы "русского Теккерея". На фоне кратких отзывов писателей выделяются своей обстоятельностью статьи А. В. Дружинина. В собранных мнениях, оценках, суждениях немало неточностей, есть ошибки - но ведь это тоже судьба!
Так возникли разделы "Теккерей и русские писатели", "Теккерей и русская культура". Пусть читателя не удивляет, что в одной и той же книге он встретится с разными взглядами на одно и то же явление, скажем, на творческие отношения Теккерея и Л. Н. Толстого. Суждения на этот счет составителя отличаются от суждений С. Нураловой. Точка зрения М. Н. Шишлиной на переводческую деятельность И. И. Введенского в некоторых аспектах не совпадает с мнением Ю. Д. Левина, работы которого об этом переводчике отражены в библиографическом указателе. Но ведь в спорах рождается истина.
А как относились к Теккерею его собратья по перу, знавшие его в каждодневной жизни? Может быть, их суждения помогут нам дорисовать те черты, что размыты на его портретах и фотографиях? Читатель узнает, что думали о Теккерее Шарлотта Бронте, Чарльз Диккенс, Энтони Троллоп, Роберт и Элизабет Браунинги, Бернард Шоу, удивится, как часто современники не понимали этого писателя, наверное, задастся вопросом, а почему они столь превратно толковали его творчество, а подчас и поведение?
Но надо предоставить слово и самому Теккерею. Его голос звучит в двух разделах: Теккерей-критик, где приведены отрывки из эссеистики Теккерея, его высказывания о реализме, писательском мастерстве. Надо заметить, что многие положения Теккерея не потеряли своей актуальности и по сей день.
Читателя ждет и несколько неожиданная встреча с Теккереем-поэтом. Пожалуй, это наиболее неизвестная страница в его творческом наследии. В книге воспроизводятся в хронологическом порядке самые разные стихотворения Теккерея - песни, баллады, отрывки из поэм. Даются и разные образцы переводов. Некоторые стихотворения были переведены специально для данного издания, а потому являются первой публикацией.