В. В. Набоков: PRO ET CONTRA
От редакции
Цель двухтомника «В. В. Набоков: Pro et contra» такова: представить студенту, аспиранту, исследователю и просто любознательному читателю необходимые материалы, которые будут ему полезны при изучении творчества Набокова.
Структура первого и второго томов одинакова: открывают книгу тексты Набокова — статьи, рецензии, интервью, иногда заново переведенные. Затем следуют воспоминания о писателе и критические статьи его современников. И самая большая часть тома — исследования русских и зарубежных ученых.
Отзывы «pro et contra» сопровождали Набокова всю жизнь. Только в последние десятилетия набоковедение вошло в академический период — подведения итогов, беспристрастных исследований, благородной скуки и канонизирования объекта изучения.
Критическая часть сборника начинается с рецензий и статей русских эмигрантов 20–30-х годов. В их полемике, вызванной в некоторой степени отношениями авторов «парижской ноты», в особенности Г. Адамовича и Г. Иванова, с одной стороны, и Ходасевича с Набоковым — с другой, есть искренняя страстность, а высказанные ими идеи — о холодноватой выстроенности романов Сирина, о роли в них приемов, стилистических особенностях его прозы, об исключительных мнемонических способностях автора и влиянии других писателей — по-прежнему интересны.
В воспоминаниях образ Набокова-человека тоже двоится: молодой, открытый Сирин 20–30-х годов — и всемирно известный надменный транснациональный мэтр Nabokov. Нам кажется, что наиболее точно отношение к Набокову — замкнутому в своем творчестве и узком семейном кругу человеку и Набокову — гениальному писателю выразила H. H. Берберова, сказав, что при его всем известных недостатках он своим творчеством оправдал все их эмигрантское поколение[1].
Современное отечественное набоковедение при рождении было сковано недоступностью текстов Набокова, невозможностью писать «хорошо» об эмигранте и «модернисте», а также незнакомством с зарубежным набоковедением[2]. Этот «островной» характер советской науки вызвал хронологический казус, когда публикации 1985–1986 гг. «открыли» нам Набокова — со всеми свойственными первому знакомству ошибками и недоразумениями — в то время, когда уже существовали биографические, библиографические и литературоведческие труды А. Аппеля, Г. Барабтарло, Б. Бойда, Дж. Грейсон, С. Давыдова, Д. Б. Джонсона, Дж. Локранц, К. Проффера, М. Науманн-Туркевич, Э. Филда, Д. Циммера и других, фрагменты из которых должны войти во второй том.
В Советском Союзе до 1985 года тоже выходили статьи о Набокове — но без указания его имени. М. Ю. Лотман в 1979 году напечатал статью «Некоторые замечания о поэзии и поэтике Ф. К. Годунова-Чердынцева» (Вторичные моделирующие системы. Тарту, 1979. С. 45–48), в которой проанализировал стихи из «Дара», ни разу не упомянув имени реального автора этого романа.
Наши соотечественники — О. Дарк, А. Долинин, В. Ерофеев, М. Липовецкий, А. Люксембург, А. Мулярчик, О. Сконечная, М. Спивак, Р. Тименчик, Н. Толстая, И. Толстой, С. Федякин, В. Федоров — внесли большой научный вклад своими исследованиями и комментариями к отечественным изданиям Набокова. На русском вышло три монографии о Набокове[3], отрывки из которых мы не включаем, потому что эти книги легко доступны.
Статьи современных исследователей расположены в хронологическом порядке, далее идет несколько статей, публикуемых здесь полностью или частично впервые, и. заключают раздел работы студентов и аспирантов, занимавшихся под руководством Б. В. Аверина в набоковском семинаре при кафедре истории русской литературы Санкт-Петербургского государственного университета.
Даже при беглом прочтении статей можно заметить, что они в основном следуют двум основным линиям исследования: преимущественное изучение приема (тенденция, идущая от статей Вл. Ходасевича и П. Бицилли) и анализ метафизики, темы «потусторонности» (впервые сформулированной вдовой писателя В. Набоковой в предисловии к его сборнику «Стихи» (Анн Арбор, 1979)).
Пока составлялся этот том, набоковиана пополнилась солидным изданием, которое мы, к сожалению, почти не успели учесть в комментариях. Это «The Garland Companion to Vladimir Nabokov» под редакцией В. Е. Александрова (New York: Garland, 1995). Это набоковская энциклопедия, построенная по алфавитному принципу. Среди статей 42 авторов из 9 стран ясно выделяются три основные темы исследования: 1) отдельные произведения Набокова, 2) основные проблемы набоковского мира, 3) сопоставление с другими авторами. Статьи предварены хронологией жизни и творчества Набокова, составленной Б. Бойдом. В сборнике приняли участие почти все известные специалисты по Набокову, в их статьях дается краткий обзор литературы по теме. Все это делает «The Garland Companion» незаменимой книгой для изучающих Набокова, и мы охотно отсылаем наших читателей к нему.
1
2
Очевидно, первой официальной советской публикацией о В. Набокове следует считать статью в Краткой литературной энциклопедии О. Михайлова и Л. Черткова (М., 1968. Т. 5. Стлб. 60–61):
«Творчество Н. носит крайне противоречивый характер <…> рассказы „Королек“, „Облако, озеро, башня“ отразили процесс духовного озверения буржуа в фашизирующейся Германии. В романе „Дар“ Н. дает тенденциозно искаженный образ Н. Г. Чернышевского. Книги Н. отмечены чертами лит. снобизма, насыщены лит. реминисценциями. Стиль его отличается вычурностью, „остраненностью“ приемов, частым применением лит. мистификации. Эти же черты присущи его лирике. В прозе Н. ощущается влияние Ф. Кафки, М. Пруста; таков роман „Приглашение на казнь“, где Н. изображает кошмар существования маленького человека, окруженного чудовищными фантомами совр. мира. Таковы предпосылки, способствовавшие „денационализации“ творчества Н., с 1940 начавшего писать на англ. яз. <…> Среди его книг <…> эротический бестселлер „Лолита“».
В этой статье есть многое из того, от чего он демонстративно отказывался: влияние формализма («остраненность» приемов), Кафки, Достоевского («маленький человек»), «эротический бестселлер».
3