Однажды Киркин возглавит клан, как по указу короля, так и став сильнейшим среди криктов своего клана, но для этого ему необходимо научиться искусно пользоваться способностями, которыми его одарила волчья природа.
Задача, стоявшая перед Барром, была не из легких. Не с плохо обученными криктами, которые не привыкли доверять волчьим инстинктам и ничего не видели дальше своего носа… в лучшем случае.
Обычно Муин не вел себя так глупо. Это и спасло его от хорошей затрещины. Лицо совсем юного мальчишки залилось краской и стало таким же ярко-красным, как и его плед.
– Я …
– Поступил необдуманно. Согласен.
– Прошу прощения, лэрд, – понурил голову Муин от стыда, ставшего осязаемым в воздухе.
– Еще раз это повторится – окажешься на земле.
– Да, лэрд.
– И еще, Муин?
Юноша поднял голову и встретился взглядом с Барром, который оценил мужество, потребовавшееся для такого поступка. Обычно он был не столь устрашающ как его близнец Найэл, потому что был более открытым и больше улыбался, в отличие от брата. Пусть приходилось не так часто задумываться об этом в последнее время, но все еще многие в клане – и крикты и люди – пугались размеров Барра.
– Да, лэрд?
– Мы, крикты, уважаем любое проявление жизни. Мы охотимся не ради развлечения, а ради пропитания.
– Но птицы… они – вестники несчастья.
– Это всего лишь птицы. То, что они сулят невезение, верят только малыши да старики, которые живут своим прошлым, а не настоящим. Ты воин. Так и поступай, как воин.
Муин выпрямился, отведя плечи назад:
– Да, лэрд.
Барр покачал головой и отвернулся, желая продолжить охоту. И лучше для остальных поступить так же. Он изменит свое мнение о молодых криктах, если им все-таки удастся вернуться с добычей.
По крайней мере, Ирк уверенно держался следа. Еще один Синклер, который пришел в клан Донегал вместе с Барром обучать воинов. Он никогда не сдавался на охоте. И сейчас Ирк не собирался бросать преследование, хотя был озадачен ведущим в лес следом.
– Он убегает, – прошептал Ирк так, что его мог услышать только Барр.
– Полагаешь, он учуял наших юных криктов? – Ведь те еще не научились скрывать свой запах на длительное время.
– Он просто пытается сбежать подальше от того, что его напугало.
– Киркин и я перехватим кабана и погоним назад на вас.
Ирк кивнул.
Обернувшись волком, ведомый запахом, Барр ринулся за добычей. Сменили свою ипостась также Киркин и молодой крикт, которые умели превращаться. Остальные, кому было не дано обращаться в зверя, перешли на быстрый бег.
Тут непохожий на кабаний запах поразил волка, привлекая его с особой силой, утонченный и неповторимый. Зверь просто не мог пройти мимо. Аромат был намного соблазнительнее любой добычи. И настойчиво отвлекал его от охоты.
Позабыв о кабане, волк шел по следу нового аромата, плутая между деревьями. Не задумываясь уже о направлении и не снижая скорости, следовал туда, куда его требовательно притягивало.
Человеческая часть разума Барра пыталась осмыслить то, что передавали ему ощущения волка. Он еще не сталкивался с похожим запахом и никогда не откликался с такой всепоглощающей жаждой. Жаждой настолько первобытной, что зверь признал ее сразу, хотя мысли были в смятении.
Запах ли это человека? - Он поднял морду, тщательнее принюхиваясь. - Сосна. Глинистая почва. Солнечный свет. Кролик. Белка. Опавшие листья и высохшая хвоя. И этот запах. Несомненно, человека и, несомненно, чего-то большего.
И женский. Не такой насыщенный, как в период спаривания, но с тонким присущим только этой самке ароматом. Мускусный, но не волчий.
Если не волчий, то должно быть она – человек. А чувство чужеродного, скорее всего, возникает от неповторимости ее запаха.
Потому что, если не волком, то кем еще она могла быть?
Матери рассказывали детям истории о других видах оборотней, но это были просто сказки, которыми развлекали малышей. В клане Синклер знали только о вервольфах. Но если бы существовали другие племена криктов, то волки знали бы о них. Слишком ревностно они охраняют свои земли.