– Полагаю, что да, – отозвался Рольф. – Моя комната осталась на прежнем месте. Но это ничего не значит для Вэрвина. Или для Грата. И даже для отцовского совета!
– Совета? – Лайла сдвинула брови. – Но советники поддерживают тебя… должны поддерживать, иначе окажутся запертыми в собственных комнатах или вылетят вверх тормашками через печную трубу, и им это хорошо известно!
– Лайла, – мягко перебил ее Пострелл, – комната Рольфа не изменилась. Совсем.
– Я знаю, Пострелл! – огрызнулась Лайла. – Рольф об этом только что сказал… Ох!
– Что такое? В чем дело? – Селия встревоженно оглядела собеседников.
– Моя комната не изменилась, Сел, – повторил Рольф. – Она не стала больше. На стене нет королевского герба, как в комнате отца и мамы. Нет ни бархатной подставки для короны, ни места в гардеробе для королевской мантии. Я по-прежнему всего лишь наследный принц.
Лайла посмотрела на брата и медленно проговорила:
– Ты по-прежнему наследный принц. Но ведь это значит, что замок не выбрал другого короля?
Надежда забилась в груди Селии, точно вспугнутая птица в клетке.
– Я знаю, что это значит! – выкрикнула она, от возбуждения подпрыгивая в кресле. – Знаю!
– И что же это значит, Селия? – Рольф повернулся к ней, явно радуясь тому, что она, возможно, нашла ответ на вопрос, который поставил его в тупик.
– Это значит, что отец жив! – выпалила Селия.
– Как?! Нет, Селия, что ты… – Лайла, перегнувшись через стол, ласково взяла младшую сестру за руку. – Родная моя, ты же слышала рассказ Эйвери и знаешь, что обнаружил поисковый отряд.
– Но если бы отец умер, то новым королем должен был стать Рольф! – возразила Селия. – А поскольку Рольф по-прежнему только наследник престола, стало быть, отец жив!
– Что, если замок и в самом деле выбрал кого-то другого? – спросил вдруг Пострелл. – Ну… могло случиться и такое, правда? – Он опустил голову и пробормотал: – Извини, Рольф.
Селия обожгла его уничтожающим взглядом.
– Тогда Рольф больше не был бы наследным принцем, – объяснила она. – Замок переместил бы его комнату в другое место или уменьшил бы – что-то в этом роде.
– Спальня отца и мамы не изменилась, – сказала Лайла, вставая. – Или изменилась?
– Я не проверял, – медленно ответил Рольф и тоже встал.
Глядя на них, остальные двое тоже поднялись на ноги, и сердце Селии заколотилось еще неистовей. Как же она могла до сих пор не заглянуть в родительскую спальню? Но ведь замок погрузился в траур… или нет? Он облекся в черные драпировки, он воздерживался от значительных изменений и переделок – но почему? Может быть, только потому, что его обитателями овладели скорбь и страх? Понимает ли замок, что такое смерть? Может ли он и впрямь за много лиг почуять и осознать, что именно случилось с отцом и мамой?
Этот же вопрос задал вслух Пострелл, пока все четверо бежали по коридорам:
– Это ведь просто замок… как он вообще может понимать, что происходит?
– Думай, что говоришь, – предостерегла его Селия, – а то как бы он не вышвырнул тебя за порог!
– Но вопрос, между прочим, хороший, – заметил Рольф, когда они добрались до дверей в королевские покои. – На самом деле этого никто не знает. Однако живы наши родители или нет, а замок явно не в своей тарелке и чего-то ждет, к чему-то готовится. Как по-твоему, Селия, я прав?
Селия лишь кивнула в ответ, поскольку совсем запыхалась, стараясь поспеть за своими длинноногими спутниками. Замок действительно к чему-то готовился: то ли к поминальной службе, то ли к коронации – этого она понять не могла. Просто камни замка источали беззвучный гул и оттого казались живыми. Раньше этого ощущения не было. Или, во всяком случае, оно было гораздо слабее.
– Момент истины, – промолвил Рольф, взявшись за засов на двери в спальню родителей.
– Ох, пожалуйста, Рольф, побыстрей! – взмолилась Лайла. – Пока кто-нибудь из слуг не увидел нас и не решил, что мы спятили от горя.
Рольф распахнул дверь, и вся компания ввалилась внутрь. Принц проворно захлопнул за ними дверь, и они огляделись, пытаясь что-то различить в темноте. Здесь не горели ни свечи, ни огонь в камине, шторы на окнах были плотно задернуты. Селия двинулась через комнату к окнам, чтобы раздвинуть шторы, но тут же ушибла лодыжку о низкий табурет.
– Ой-ей! – взвизгнула она.
– Дай-ка я, – сказала Лайла.
Грациозной походкой, ни разу ни во что не врезавшись, она добралась до окон и раздернула тяжелые шторы.
Селия, ее брат, сестра и друг огляделись по сторонам. Медвежья шкура на полу перед камином. На каминной полке четыре миниатюры из слоновой кости – изображения королевских детей. Пурпурное покрывало. Мамины пяльцы с наполовину законченной вышивкой. Резная подставка с алой бархатной подушкой наверху, на подушке – королевская корона. Отправляясь на посвящение Брана в волшебники, отец взял с собой золотой венец поменьше.