Я надеялась, что до прихода мамы и брата это пройдет. Как же! Услышав, что открывается дверь, я выключила свет в своей комнате и сделала вид, что смотрю фильм. Но мама, естественно, не могла так просто оставить меня в покое и, конечно, увидела, что со мной творится.
Я наплела, что обсасывала четвертинки апельсина и цедра разъела кожу. Кстати, как-то раз так и вышло, когда мне было одиннадцать.
Мама посмотрела на меня, но ничего не сказала. В последнее время я замечаю в ее глазах смутное подозрение, каждый раз, когда привираю от застенчивости. Не верит? Или просто считает меня чокнутой?
Дневник Коломбы
Любовь всегда накрывает меня неожиданно. Стоит какому-нибудь парню войти в «Балморал», и тут же будто пуля пронзает мое сердце. Мне жарко, я вся горю, сопротивляться нет сил, я жертва покушения, ранена шальной пулей. О выборе нет и речи! Парень порой меня даже не замечает. Он вообще смотрит в другую сторону, идет себе вразвалочку, поправляет волосы, улыбается официантке или окликает приятеля в глубине зала, а я не выдерживаю, сердце рвется, будто его прошила пулеметная очередь.
Меня будто приставили к стенке, я Дамаск под обстрелом, крепостная стена Рамаллы.
Ненавижу любовь. Мне хочется взбунтоваться против нее. Если любить – это значит терпеть, не принадлежать самой себе, быть рабыней, то я не хочу любить.
Я предпочитаю наносить удар первой. Предпочитаю бросать вызов.
Я хочу мира, а не войны, но если война неизбежна, готова принять бой.
Мужчинам я не уступлю. Я с ними справлюсь.
Дневник Рафаэль
Парни мной не интересуются. Тем лучше, потому что мне они тоже неинтересны. Мне просто нравится проводить с ними время, дурачиться, беситься на вечеринках, когда с выпивкой перебор. «Рафаэль – кореш что надо!» Они все так говорят… «Рафаэль всем сто очков вперед даст: первая отличница, а такая тусовщица!» Их это удивляет… В нашем лицее имени Мариво даже среди типов, которые проводят ночи на дискотеках, курят и напиваются, попадаются двоечники, которые в классе только спать горазды. Тоже мне, парни… «Все дружат с Рафаэль. С ней невозможно не поладить». Я слышу одно и то же уже много лет. Почему тогда мне так одиноко, если я такая классная? Хотя нет! Мне все-таки повезло, у меня есть лучшие подруги – Джулия, Анушка и Коломба. Если бы не они, все мои разговоры со сверстниками сводились бы к школе и фразочкам типа: «Может, выпьем? Угощаю» или «Идешь на дискотеку?». Они считают меня незаурядной: мозги на месте, а она обожает отрываться на всю катушку. Но в моей семье принято ходить в кафе и ночные клубы, и это никак не мешает профессиональной работе. Я нормальная? «Рафаэль – мой лучший друг!» Ненормальная? «Рафаэль – отличный кореш!» Они все время это твердят…
Дневник Анушки
– Кого ты можешь назвать лучшей подругой? – спрашивает меня Тибо.
– Коломбу, Джулию и Рафаэль.
– Да нет, ты не поняла: что для тебя значит – лучшая подруга?
Мой брат меня иногда поражает. В двенадцать лет он уже задает такие глубокие вопросы. Меня вдруг осеняет, и я быстро отвечаю:
– Лучший друг – это ты сам, только лучше.
– Спасибо, ясно.
Он разворачивается и отправляется к своей нареченной – Зое двенадцать лет от роду, и он ходит за ней как пришитый с самого начала учебы в коллеже.
А ведь неплохое определение, да? Рафаэль, Джулия и Коломба – мои двойники, только у них нет моих недостатков. Поэтому я и люблю их.
И уже завтра мы увидимся!
Папа сказал бы: «Ну разве жизнь не прекрасна?»
Дневник Коломбы
Какой замечательный день! Мы с Джулией, Рафаэль, Анушкой наслаждаемся последними деньками свободы перед началом занятий. Сперва мы встретились в «Балморале», но из общих знакомых там никого не было, и мы решили пойти на Мост Искусств.
В прошлом году я предложила девчонкам повесить там «замок любви» с нашими именами, но тогда они меня как-то не поддержали. Очевидно, что каждая хотела бы сделать это вместе с будущим возлюбленным, но никто не признается. Да, конечно, в первую очередь Мост Искусств принимает с распростертыми объятиями влюбленные пары, здесь символично скрепляют замком признание в любви, но если мы будем ждать этого момента, то рискуем покрыться вековым мхом. По дороге я продолжала убеждать их: