Занятно, занятно.
И что же понадобилось денежному мешку от их скромной компании? Или тоже прибрать к рукам хочет? Как он уже сделал это с доброй третью крупных и средних сераписских фирм.
Да нет, вряд ли. Не стал бы воротила тогда присылать такого гонца.
Крис сосредоточился и, прикрыв глаза веками, попробовал считать ауру ниппонца, все так же бесстрастно допивавшего кофе.
Странно.
Ничего не получалось.
Значит, Тояма и впрямь обладает Даром, а не шарлатанствует, подобно большей части людей его профессии.
Наконец Сай разделался с содержимым своей чашки и поставил ее на стол.
И тут Лайер с удовлетворением заметил, что лицо ниппонца буквально взмокло от пота. Даже пудра не помогла.
Все‑таки Крис его достал. Один‑один.
– Жарко тут у вас, однако, – слабым голосом простонал гость и достал из рукава своего халата веер.
Распахнув его, принялся делать расписанным бабочками куском шелка то плавные, то порывистые движения.
Красивая игрушка. И как искусно нарисованы мотыльки. Словно настоящие. Кажется, что они вот‑вот вспорхнут с шелка и закружатся по кабинету.
Точно. Вон, одна уже взлетела и села прямо на люстру.
А вторая облюбовала для себя портрет августы Бе‑реники Двенадцатой. Надо сказать, что от этого императрица Pax Romanum только выиграла. Сбросила чуток спеси и мрачности со своего одутловатого старушечьего лица. Ишь как улыбается, разглядывая новый диковинный орден, украсивший ее мощную грудь.
– Еще кофе, Крис? – спросила августа голосом Натали.
– Не откажусь, божественная, – расплылся в глупой улыбке сыщик.
– Ты еще отсалютуй и гимн затяни, – фыркнула секретарша.
Секретарша? А где же…
Лайер растерянно заморгал и тут же поймал на себе удовлетворенный взгляд ниппонца.
Так это он фокусничает?! Вот же гад, вот… Два‑один.
– Спасибо за угощение, – вставая с места, закивал клобуком Тояма. – Рад быр с вами познакомиться, Кариса‑сан. И с вами, домина Натари.
Как?! И это все?!
Лицо Курковой‑младшей вытянулось. Да и сам Крис еле сдерживал разочарование.
Однако проводил уважаемого гостя до самых дверей в приемную.
– Да! – вдруг спохватился ниппонец, уже взявшийся за бронзовую ручку. – У меня же к вам поручение. Вернее, приграшение от моего нанимателя.
Не откажешь жителям Страны солнечного корня в умении хранить собственное достоинство. Как ловко обозначил свои отношения с Трималхионом. Не «хозяин», а «наниматель».
– Доминус Тримархион просит вас, Кариса‑сан… – ясновидец с поклоном протянул сыщику конверт, извлеченный все из того же рукава халата.
Натали сделала стойку.
– …И вас, пререстнейшая домина… – Еще более вежливый поклон в сторону девушки.
Блондинка расслабилась и величественно вздернула подбородок.
– …Провести уикенд в его загородном имении. Он надеется, что вы не откажете.
Еще бы, подумал Крис, в благодарном жесте прикладывая руку к сердцу.
Второй мыслью было – в приличном ли состоянии его выходной смокинг, который на последнем приеме в мэрии был почти безнадежно испорчен Натали, приревновавшей шефа к какой‑то заезжей брюнетке‑супермодели и «совершенно случайно» опрокинувшей на него бокал красного.
– Форма одежды свободная, – как бы прочитав мысли Лайера, уточнил ниппонец.
– Ну что, работаем? – для порядка поинтересовался Крис, после того как Тояма покинул офис.
– Как прикажете, босс, – шутливо вытянулась по стойке смирно девушка.
– Тогда как обычно: все материалы, которые накопаешь в сети, ко мне на стол. И побыстрее.
– Слушаюсь! – отдала честь блондинка, повернулась кругом и строевым шагом направилась в приемную.
– И… вот еще что… Ты извини меня за ту выволочку… Я был не прав…
– Проехали! – не сбиваясь с чеканного марша, парировала боевая подруга.
Однако голосок зеленоглазки звенел торжеством.
– Так, почтеннейшие, – напустил на себя как можно более суровый вид сыщик. – Как прикажете понимать?
Угрюмая тишина была ему ответом.
– А еще защитниками дома считаетесь, – продолжал распекать Крис. – Не могли мне глаза отвести, что ли?
Тихонький горестный вздох, за ним второй.
Из‑за книжного шкафа высунулись печальные мордочки ларов. Две крохотные, в пол‑локтя фигурки пристыженно топтались на месте.
– Помощнички хреновы, – буркнул Лайер, но больше для порядка.
Домовята были не виноваты. Просто сильный оппонент попался. Им с таким не справиться.
– Возьмите пробы остаточной ауры, – распорядился уже обычным деловым тоном. – Мне нужен спектральный анализ.
– Но… – заикнулся один из близнецов.
– Да понимаю я, что ничего конкретного не обнаружим. Но хотя бы пробу на враждебность.
– Постараемся, – оттер первого второй.
Пареньки приволокли из своих апартаментов такой же крохотный, как и они сами, саквояжик, откуда извлекли пару‑тройку пробирок и колбочек.
Взобравшись на стул, где за несколько минут до этого сидел напудренный ниппонец, лары принялись проделывать забавные манипуляции, размахивая в воздухе ручонками. Со стороны могло показаться, что они ловят бабочек.
Покончив с физкультурой, домовята убрались восвояси. Работать, что называется, «по горячим следам».
Тем временем Натали принесла папку с распечаткой ординаторных файлов и компакт‑диск с данными, нарытыми ею на Трималхиона.
Кристофер Лайер углубился в изучение материалов.
Родословная Кира Александра Трималхиона уходила корнями в глубокую древность.
Основателем славного рода был Биберий Тримал‑хион, один из героев войны против Атаульфа Клавдия Безумного, полторы тысячи лет тому назад решившего создать «Великую Аллеманию», которая должна была сменить «одряхлевшую будто бы и прогнившую до печенок Империю».
(Понятное дело, планы полоумного проконсула так и остались бредовыми затеями. Аллемания таки стала великой державой, входящей в Большую девятку крупнейших стран Геба, но произошло это совсем недавно, не прошло еще и ста лет. «Дряхлая и прогнившая» Империя тоже благополучно здравствует, преобразовавшись в Содружество Pax Romanum. Но речь не о том.)
Во времена той далекой, кровавой и бессмысленной войны именно Серапису суждено было стать для Атаульфа камнем преткновения. И не последнюю роль в этом сыграл Биберий Трималхион, предложивший отцам города привлечь на свою сторону отряды наемников и создать из них Сераписский вольный легион. Сам он возглавил это пестрое воинство.
В тридцати милях от города, в безымянной дотоле, а ныне известной далеко за пределами Сераписа Долине костей и произошла ставшая знаменитой Трехдневная битва. Там полегло пять шестых всего наемного войска, не отступив и не пропустив врага к вратам чужого, в общем‑то, города. Эта битва стала началом конца и самого Атаульфа, и его скороспелого Аллеманского королевства. Как потом написали хронисты, собственно в Долине костей был развеян миф о непобедимости аллеманов. Именно с той битвы и началось падение их державы.
Биберию Трималхиону, чудом уцелевшему в той кровавой сече, тогдашний август Птолемей Сорок Третий даровал патрицианское достоинство и высокий чин легата. Кроме того, ему досталась десятая часть всех военных трофеев, захваченных после панического бегства Аллеманских войск. Тогда‑то и было заложено золотое основание дома Трималхионов, ибо добра на полях сражений собрали немало.
Неизменно умножавшееся благосостояние рода чуть было не развеялось в одночасье уже спустя каких‑то полвека. Тогда, во времена Сестер Спасительниц, не побоявшихся бросить вызов самому проконсулу Британии Арторию Пендрагону и его придворному магу Мерланиусу Скитальцу, племянник Биберия, банкир Публий Трималхион, сделал неверный выбор. Ну кто мог предположить, что какие‑то две близняшки, неизвестно какого рода‑племени, сумеют одолеть такого противника! Тем не менее Орлан‑да и Орландина возвратились в родной город с победой и во славе. А бедняге Публию пришлось расстаться с доброй половиной состояния, чтобы доказать свою лояльность новому августу, юному Птолемею Сорок Пятому Кару – другу и покровителю отважных сестер.