В зале "Короны" царил полумрак, тихо играла музыка, чуть слышно работал кондиционер. За столиком в углу сидела шумная компания подростков. Других посетителей в кафе в этот ранний час не было. Бармен вертелся за стойкой, расставляя бутылки, смахивая пыль, энергично протирая бокалы. Чипс сел у стойки, на один из высоких одноногих стульев с круглыми вращающимися сиденьями, и бросил бармену:
- Мне как всегда.
Тот понимающе кивнул, поставил перед Чипсом бокал
апельсинового сока и по привычке спросил:
- Еще что-нибудь?
- Ребра. Ваше фирменное блюдо, копченые свиные ребрышки с кайенским перцем. Два килограмма. Упакуй их так, чтобы донести до машины. Я сегодня поеду к приятелю в деревню. Сам понимаешь, неудобно заваливаться в гости без гостинца.
Первый клиент подошел, когда Чипс наполовину осушил стакан с апельсиновым соком. Это был постоянный клиент, он часто покупал гашиш у Чибисова, поэтому без лишних слов отдал деньги, вышел из бара и сел в "Ниву" к Дусту. Тот отвез его к подворотне и объяснил, где спрятан наркотик, а потом обратно, и снова остался в машине.
Тем временем Чипс сидел в баре возле стеклянной стены, наблюдал за происходящим снаружи и ждал очередного покупателя. За огромным тонированным стеклом на пыльном тротуаре беззаботно прыгали воробьи. Вдоль улицы стояли обшарпанные трехэтажные здания общежитий. Людей было мало.
Второй покупатель подошел к Чипсу только через полтора часа. Все произошло, как и в первый раз. Еще через полчаса к стойке подкатился приземистый мужчина, поманил пальцем бармена и что-то негромко у него спросил. Бармен тоже участвовал в этом деле, поэтому глазами показал на Чипса и снова как ни в чем не бывало стал протирать бокалы. Мужчина подсел к Чибисову, узнал цену, заплатил, вышел на улицу и сел в машину к Дусту. За следующие два часа подошли еще трое постоянных клиентов.
"Вечером и ночью дело идет куда быстрее", - подумал Чипс и перевел взгляд с тротуара на детскую площадку перед домом. В небольшом скверике мамаши гуляли с детьми, малыш в ярко-красном костюмчике качался на качелях, опускаясь и поднимаясь с усыпляющей монотонностью: вверх-вниз, вверх-вниз... В какой-то момент Чипс почувствовал, что засыпает. Он тряхнул головой, заказал еще апельсинового сока, а через несколько минут получил у очередного клиента деньги за последнюю порцию наркотика. Рабочий день закончился.
Чипс рассчитался с барменом, взял два килограмма свиных ребрышек в ярком фирменном пакете, на котором красовалась эмблема и адрес пивного бара "Корона", и вышел на улицу. Дуст подвинулся, и Чипс сам сел за руль своей "Нивы".
- Зачем ты купил эту отраву? - брезгливо поморщился Дуст, заглянув в пакет. - В половинке этого ребрышка жира больше, чем в целом пингвине. Это реально вредно для здоровья.
- Это я не тебе купил, а Боксеру, - сказал Чибисов, направляя автомобиль к проспекту. - Он, бедный, в своей деревне нормальной пищи давно не видел. Питается небось грибами да лягушками. Пусть порадуется гостинцу.
Дуст небрежно бросил пакет с ребрышками на заднее сиденье и обратился к дружку:
- Слушай, братан, я давно хочу сделать тебе одно предложение. Давай сначала его обсудим вместе, а потом перескажем Боксеру.
- Ну, предлагай.
- Я думаю так: пора нам с тобой реально подумать о будущем. Ну, в смысле, зарабатывать не на хлеб с маслом, а реально большие деньги - чтобы обеспечить старость.
- Долго думал? - следя за дорогой, поинтересовался Чипс.
- Долго. Несколько дней.
- И что надумал?
- Надо расширяться. Сейчас мы покупаем товар на двоих, вдвоем продаем и прибыль делим на двоих. Так?
- Ну так.
- Это явно неправильно. Чтобы реально заработать, надо разделиться. Ты покупаешь и продаешь свой "пластилин, а я - свой. Тогда прибыли будет в два раза больше. Врубаешься? И мы сможем реально обеспечить свою старость, да еще на хлеб с маслом хватит.
- Чтобы обеспечить старость, надо не наркоту продавать, а на баяне выучиться играть, - сказал Чипс.
- Почему? - нахмурился Дуст. - В смысле, зачем?
- Ты же о будущем думаешь, а игра на баяне - это очень хорошая профессия. Сколько ты еще собираешься наркотой торговать? Ну год-два. А что потом? А потом или тебя в тюрьму посадят, или ты сам сядешь. На иглу! Так со всеми бывает, мне про это Боксер рассказывал. Наркотой торговать опасно, а на баяне наяривать запросто. Меня вот, например, родители учили в детстве. Мне отец так и говорил: "Учись, сынок. Музыкант всегда и везде нужен ". И он прав. На свадьбе играть, на похоронах, на юбилеях. - Чипс заложил крутой вираж и выехал на проспект. - Или в армию, например, пойдешь - другие маршируют, а ты сидишь в Красном уголке, репетируешь.
- Пожалуй, ты прав. Я об этом пока не размышлял, - задумчиво сказал Дуст.
- Или в метро можно играть, - продолжал Чипс, лихо ведя автомобиль по проспекту. - Если без ног останешься.
- Почему без ног? - встревожился Дуст.
- Это я к примеру, - успокоил его Чипс. - Например, ноги оторвет или ослепнешь, так с баяном на кусок хлеба всегда заработаешь. Я в кино видел, как слепой музыкант на скрипочке играл, а прохожие ему денежки бросали. Знаешь, в этом смысле философам хорошо. Ноги-руки оторвут, ослепнет, а он лежит себе, философствует. Хорошо, спокойно, уютно! - Чипс расхохотался и, оставив позади пост ГАИ, вывел "Ниву" на широкое загородное шоссе.
- Я понял, ты шутишь, - угрюмо произнес Дуст. - Напрасно. Я излагаю реально дельное предложение.
- Лажу ты предлагаешь, а не дельное предложение, - возразил Чибисов. - Боксер - это голова! Он мужик с понятием. Он не зря поставил в "Короне" нас двоих. Все предусмотрел. Ты сам подумай хорошенько. Деньги беру я, а товар отдаешь ты. Даже не отдаешь, а показываешь место, где он лежит. Получается, что я не продаю наркоту, а просто беру деньги. А ты не передаешь гашиш из рук в руки, а просто указываешь место, / где он лежит, - значит, тоже не участвуешь в купле-продаже. Короче, доказать ничего невозможно. Менты нас заметут - а у них против нас нет никаких улик, понимаешь? Бывают, конечно, случайности. Попадется какой - нибудь особенно настырный мент, он и бультерьера в отделение посадит за то, что тот голышом по улице бегает. Но это уж как повезет, от случайностей никто не застрахован.
- Да, так говорил Боксер, это его слова, я помню... - Дуст снова задумался. - Но раз он такой умный, пусть придумает, как мне морду лица вылечить. Прыщами маюсь который год, ничего не помогает. Врачи - козлы, только бабки берут, а толку ноль! Знал бы ты, сколько я за лечение выложил! И все без толку.
- Раньше надо было думать, когда всякую дрянь нюхал, - ухмыльнулся Чипс.
Дуст пропустил замечание дружка мимо ушей. Направив на себя зеркальце заднего вида, он горестно разглядывал свое лицо.
- Мне же надо о будущем заботиться, личную жизнь строить. - Дуст стал аккуратно промакивать прыщи чистым носовым платком. - А я ни к одной нормальной девчонке не могу подойти из-за своей рожи. Да я все свои бабки отдам тому, кто меня вылечит! Пусть только принесет мазь, капли, короче, любое лекарство - я отдам все, что наварил на наркоте. Это я тебе точно говорю.
Дуст еще долго жаловался на свою судьбу, не особенно заботясь о том, слушает его Чипс или только делает вид. Тот время от времени поддакивал, соглашаясь с дружком, а иногда просто кивал, не отвлекаясь от дороги. Чибисов умело вел машину по шоссе. Стрелка спидометра дрожала у ста тридцати и добиралась до следующей отметки, когда он обгонял грузовик или, впадая в азарт, хотел догнать мчащуюся впереди иномарку. В такие моменты Дуст напряженно смотрел на спидометр и крепче сжимал поручень над своей дверцей. После нескольких часов, проведенных в машине у бара "Корона", скорость сто сорок километров в час казалась ему смертельно опасной.
- Хорошо бы до Мосихи с целой башкой доехать, - сказал он, когда Чипс, утопив в полу педаль газа, выскочил на встречную полосу и обогнал старую "Хонду". - Тем более что вон он, указатель, виднеется. - Дуст указал на показавшийся впереди дорожный щит с надписью: "д. Мосиха - 100 м".