Влас. Стрелять буду… Отходи!
3апалка. Отпустите Зямку, ироды!
Голоса. Зямку… Зямку давай!
Савелий (врываясь в караулку). Ваше благородие… бунт!
Брамик (бросая брыкающегося Зямку на скамью). Перепугались, пьянчуги!.. Я вам покажу бунт!
Выбегает в дверь и стреляет в воздух. Красноармейцы отхлынули. Со всех сторон двора сбегаются легионеры.
Окружить арестантов… На малый двор…
Легионеры оттесняют красноармейцев на малый двор.
Зямка (оставшись один в караулке, поднимается со скамьи). Адреса… вот они… здесь… Командира расстреляют… теперь бежать. (Оглядывается, видит незапертую дверь караулки). А… (Ринулся к двери и остановился, увидав, что на малом дворе, в глубине, стоит Брамик с револьвером в руке. Красноармейцы также находятся там. Они окружены легионерами.)
Брамик. По камерам… Две недели на хлеб и на воду. Марш!
Красноармейцев уводят, а Брамик, проводив взглядом, поворачивается — сейчас он пойдет к караулке.
3ямка (отпрянул от двери, заметался по комнате, увидел окно). Решеток нет! (Вскочил на скамейку, разбил окно, полез на стену. Вошедший в караулку Брамик видит уже только голову и руки Зямки, висящего на подоконнике и, видимо, боящеюся спрыгнуть. Брамик стреляет. Руки Зямки выпускают подоконник, и он скрывается из глаз зрителя. Брамик подбегает к окну, высунулся и смотрит.)
Занавес.
Акт второй
Картина четвертая
Сапожная мастерская. Полдень, но в подвальном помещении мастерской темновато. Две керосиновые лампы отбрасывают тени на голые степы. Рабочие сидят за длинным столом и шьют сапоги — заказ для польской армии. Среди работающих — двое подростков: уже знакомый зрителю Лейбка и Ян — польский мальчик. Самуил — старик, сапожник — поет, остальные подтягивают.
Самуил (поет).
Есть у меня сынишечка — Хорош, как ясный свет! Веселенький, здоровенький, На свете лучше нет. Одна беда, ребятушки: Как ни приду домой, — Уж спит мой крошка маленький, Уж спит голубчик мой! С рассвета выйдешь из дому, До ночи спину гнешь… Ни отдыха, ни радости, Ни сына не найдешь!.. Старею я, болею я, А там й смерть придет! Вез отдыха, без радости, Без сына жизнь пройдет.Где-то раздаются выстрелы. Никто не обращает на них никакого внимания, — видимо, привыкли. Один только Лейбка нервно реагирует на них.
Лейбка. Я вам говорю… товарищ Кудрявцев опять наступает на город… я вам наверное говорю!
Петро. Вояка!
Ян. Чеши язык… Ты где был-то? Морозная, говоришь, ночь, была? Молчал бы уж лучше!
Лейбка. Тридцать градусов!.. Как же не мороз?.. Ян, знаешь, что?.. Фронт тут — рукой подать… Давай перебежим!
Ян. Кабы с Зямкой, я бы перебежал… а с тобой — боюсь: маму встретишь, — домой повернешь… (Смех.)
Лейбка (обиженный, вскакивает, хлопнул рукой по столу). Перестаньте, перестаньте вы!.. (От обиды у него перехватывает горло. Он смолкает.)
Самуил. Чего пристали к мальчонке? Герои тоже!.. Я бы на вас на самих поглядел… Слыхали, небось, мороз-то какой был!
Лейбка. Верно, верно, Самуил! Мороз такой был!.. Кругом — темь, ни души… все разбежались… за вокзалом пусто… про наш тупик, где теплушка стояла, все забыли. Только мы вдвоем и стояли на посту — Зямка да я… Эх, знай только я, где мой отряд! Кажется, сейчас бы пошел к ним!..
Самуил. Слыхали? То-то! А грех, что же… грех с каждым может случиться.
Ян. Ну, не с каждым… Да будь я на месте Лейбки, да я бы…
Петро. Я бы… я бы… Еще неизвестно, что ты сделал бы в такой мороз…
Ян. Я-то?
Петро. Молчи уж… Лейбка, поди сюда… Если тебе второй раз придется стоять на посту…
Лейбка (перебивает его). Пусть даже сорок градусов мороз будет, я не оставлю… Вы думаете, я не понимаю? (Чуть не плачет.)
Петро. Ну, успокойся, я тебе верю…
На лесенке, ведущей в мастерскую показалась хозяйка. Это — полнотелая, криворотая, грузная женщина, страдающая подагрой. Позади хозяйки шагает Магда, несущая корзину с сапожными материалами. Хозяйка раздает рабочим материалы, записывая их в книжку.
Хозяйка. Слыхали? Это за городом стреляют… Немцы взялись за них… это уж верное дело… на базаре сегодня сказывали, будто немцы…
Ян. Либо да, либо нет… Лейбка, дай-ка колодку!
Хозяйка. Если я говорю, что немцы, значит, немцы… Я, кажется, постарше тебя?
Ян. Стало быть, раньше и помрете.
Хозяйка. Как ты сказал?
Ян. Я сказал, что сегодня на обед — либо будет мясо, либо нет…