Аннотация

Они бежали. Бежали, отдавая бегу всю душу. Бежали исступленно и восторженно, отчаянно и вдохновенно, удирая от мира - и возвышаясь над ним.

Да разве это бег? Не могут люди так бегать, нет у них ни причин, ни надобности, ни чего-то еще - безымянного, но необходимого для того, чтобы стать частью стихии, имя которой - движение.

Да и люди ли это бегут? Разве известно двуногим хозяевам мира, мнящим себя венцом творения природы, такое самозабвение? Если кто из них и считает так, видно, и сам он не человек, только еще не понял, бедняга, свою истинную природу. Те, кто понял, - те бегут... Потому как не уйти им от этого бега: не сорвутся они с места сами - так другие люди, подлинные из подлинных, сгонят их с этого места и бросятся в погоню с улюлюканьем и гиканьем. От сотворения мира взяла старт эта погоня. С тех пор и бегут...

И летят увлеченные общим порывом души. И мелькают копыта, лапы, ноги босые... Что за скорость у них? Что за чудо такое?

Глаза горят, стелются по ветру волосы... да и не волосы это - змеи, иглы дикобразьи, перья птичьи! Но любое уродство в этом бешеном беге приобретает смысл - а значит, и красоту.

Мчатся они, ненужные миру, изгнанные миром - когда огнем, когда пулей, а когда и убивающим непониманием. И не остановить их, не удержать, разве что скрипнуть зубами от досады остается гонителям: не та мишень. Или можно еще позавидовать их вдохновенности и пуститься однажды вдогонку - с ними, не за ними.

И счастье их бег - и беда. Ведь сколько ни лети, сколько ни мчись всему есть конец. Передохнуть бы - да негде... Но уже вырастают из земли стены, разверзается лоно ее, даря прибежище гонимым своим детям. Тут уж только успевай заскочить за ворота и скрыться, сгинуть в старых от сотворения развалинах. Всех примут они, всех приветят, кто взлетел над миром и стал им отвергнут. Но беда тому, кто понапрасну потревожит эти стены, - не будет пощады гонителю изгнанных. Лишь порвавший связи земные, с кровью отсекший их от себя, имеет право войти сюда. Да и то - кто его дал, это право? Земля? Луна? Ночные беглецы? Или сам пришедший решил за себя?