Чужие грехи

MarijaAlex

Помощница (СИ)

Такая душераздирающая книжка, что последнюю страницу я встречаю как праздник.Читатель, если тебе плохо, то надо прочитать эту книжку, где автор сделала все, чтобы твои беды и печали были ничем по сравнением

MarijaAlex

Нелюдимый (СИ)

Наверное книг с таким сюжетом я прочла уйму.Найти для себя что-то новое трудно, удивительно, что книжка мне понравилась и даже какие-то моменты меня задели за живое.Книжку можно читать, в ней есть всё и боль,

MarijaAlex

Так похожа на нее (СИ)

книжка хорошо написана и сюжет хоть избит, но воплощение его неплохое.Здесь нет в прямом понимании золушек и сто процентных принцев.Начало очень даже спокойное и скучноватое.Несколько страниц в конце

MarijaAlex

Мадин

Это такая хрень,поэтому лучше пройти мимо и не тратить своё время понапрасну.

Светлана Янишевская

Ради счастья дочери

Очень понравилось, в конце даже прослезилась от умиления!

MarijaAlex

За каменной стеной

Хоть книжка на раз,но написана неплохо.Упоминать очередной раз о клише и штампах не имеет смысла,ибо каждая вторая если не первая книжка этим грешит.Это - как детство,отрочество,юность и так далее,примерно

Светлана Янишевская

Их снежный роман (СИ)

Чудесная легкая история!!!

Советская классическая проза

Автор: Шеллер-Михайлов Александр Константинович

Серия: Муравейник

Язык: русский

Год: 1880

Город: С.-ПЕТЕРБУРГЪ

Добавил: Admin 6 Июл 15

Проверил: Admin 6 Июл 15

Формат: FB2 (307 Kb) RTF (265 Kb) TXT (249 Kb) HTML (309 Kb) EPUB (422 Kb) MOBI (1730 Kb) JAR (336 Kb) JAD (0 Kb)

Currently 0/5

Рейтинг: 0/5 (Всего голосов: 0)

Аннотация

ШЕЛЛЕР, Александр Константинович, псевдоним — А. Михайлов (30.VII(11.VIII).1838, Петербург — 21.XI(4.XII). 1900, там же) — прозаик, поэт. Отец — родом из эстонских крестьян, был театральным оркестрантом, затем придворным служителем. Мать — из обедневшего аристократического рода.
Ш. вошел в историю русской литературы как достаточно скромный в своих идейно-эстетических возможностях труженик-литератор, подвижник-публицист, пользовавшийся тем не менее горячей симпатией и признательностью современного ему массового демократического читателя России. Декларативность, книжность, схематизм, откровенное морализаторство предопределили резкое снижение интереса к романам и повестям Ш. в XX в.