– Энжи, ты там снова не уснула?
Ну, конечно же, у Эммета раньше всех закончилось терпение.
– Она выйдет тогда, когда будет готова это сделать, – осадил его Эдвард. – Можешь не торопиться, Энжи, мы подождём.
– Уже иду! – крикнула я, а в следующую секунду поняла, что сказать это, имея во рту пару длинных клыков ничуть не сложнее, чем без них. Значит, я была права: клыки – это часть меня, поэтому они мне совершенно не мешают. Быстро обратившись обратно, я подхватила свою рубаху и кроссовки с вложенными в них носками и спустилась в гостиную. Проходя мимо Эммета, я поманила его за собой.
– Пойдём! Не здесь же тебя катать.
Оставив на перилах веранды рубашку, а на полу – обувь, я спустилась на залитую солнцем подъездную дорожку. Каллены высыпали на веранду, и расположились на ней, готовясь наблюдать шоу. Эммет, немного растерянно, застыл на ступеньках. Ну, сейчас я рассчитаюсь с тобой за «Спящую красавицу».
– Ну же, Эммет! Всего кружочек вокруг дома. Ты ведь так хотел полетать. Или ты боишься?
Реакция была предсказуема – Эммет подлетел ко мне в мгновение ока. Этого-то я и ждала.
– Ой, да ты же сияешь! – захлопала я удивлёнными глазами. Мой расчёт был прост – откуда Эммету было знать, что я уже видела сияющего Эдварда? Тот лучик, упавший на поляну, был таким случайным и недолгим. – Значит, я не ошиблась – ты действительно фея! Не удивительно, что тебе так хочется полетать.
Надеюсь, он не очень внимательно слушал наш утренний разговор про боязнь «засветиться»? Видимо – нет, поскольку принял мои слова за чистую монету и возмущённо и обиженно завопил.
– Да мы все такие! Мы все на солнце светимся!
– Конечно-конечно! Но в данный момент я вижу светящимся только тебя! – и я мстительно добавила: – Феечка!
Как я и рассчитывала, Эммет кинулся на меня, широко раскинув руки, чтобы поймать и отомстить! Как именно – он вряд ли представлял, но я не дала ему шанса это выяснить. Поднырнув ему под локоть, я оказалась у него за спиной. Быстро обратившись, я подхватила его под мышки и взлетела. В первый момент Эммет задёргался, машинально пытаясь вырваться, но я держала его крепко, стараясь не поранить когтями. Через какое-то время он успокоился, а потом начал получать явное удовольствие от полёта – раскинул руки и загудел, изображая самолёт.
– Вообще-то, ты на дельтаплане летишь, а он бесшумный. Лучше представь, что ты – Супермен.
Эммет представил. С хохотом выставил вперёд один кулак – именно в такой позе Супермен летал в фильмах. И мы нарезали круги вокруг дома и над лесом, я то поднималась ввысь, то неслась над самой землёй, делая петли и виражи.
– Энжи, осторожнее, пожалуйста! Не урони его. Он мне, в некоторой степени, дорог.
– Не волнуйся, Розали, верну в целости и сохранности. Мне, как ни странно, он тоже не безразличен. Слегка.
– Да что мне сделается? Даже если и уронит – оно того стоит!
И мы ещё какое-то время носились в воздухе, под ободряющие возгласы остальных членов семьи. Я очень надеялась, что страшная картина, виденная ими на поле боя – я, поднимающая вампиров в воздух и разрывающая их на куски, – перекроется в сознании Калленов другой: хохочущий Эммет в моих руках, в полной безопасности, кружит над их головами.
Глава 16. Снятый мораторий. Часть 2.
Когда я, наконец, поставила Эммета на землю, ко мне подлетела Элис.
– И меня, и меня тоже! – едва не подпрыгивая от нетерпения, умоляла она. И, конечно же, я покатала и её – только не стала брать подмышки, а просто взяла на руки. И снова носилась над домом и вокруг него.
После того, как я опустила Элис на землю, а больше никто желания покататься не изъявил, я осталась стоять на месте, чтобы дать всем возможность как следует себя рассмотреть. Мои былые комплексы исчезли без следа, теперь я точно знала, что не являюсь чудовищем, как внешне, так и внутренне. Я чувствовала невероятное умиротворение. Всё прошедшее время, чем бы я ни занималась, как бы счастлива я не была, одна мысль всегда была где-то рядом, не позволяя до конца расслабиться. Сначала это был вопрос: «Кто же я? А вдруг я – чудовище?» Потом, когда это наконец-то выяснилось, вопрос сменился уверенностью: «Я – чудовище». И только теперь, когда отпало последнее сомнение, когда выяснилось, что все мои страхи были напрасными, я наконец-то смогла расслабиться и жить в мире с собой.