– Ловко же у тебя это получается!
И уже зайдя в дом, я услышала за спиной негромкий голос Элис:
– Зато я теперь знаю, для чего ей нужны были топы с открытой спиной.
После того, как Эдвард снова вкусно и сытно меня накормил, – я говорила, что смогла бы и сама себе что-нибудь приготовить, но он утверждал, что это доставляет ему удовольствие, – я решила-таки задать интересующий меня вопрос. Но не здесь, где вокруг нас было шесть пар суперчутких ушей. Поэтому, когда Эдвард предложил прогуляться, я с радостью согласилась. И, конечно же, мы отправились на любимую поляну Эдварда. Пока мы бежали, я любовалась тем, как тонкие лучи солнца, пробиваясь сквозь густую крону деревьев, время от времени падают на кожу Эдварда и рассыпаются искрами. Всё же забавно, что и я, оказывается, тоже могу сверкать, правда, не так красиво.
Всю дорогу мы бежали молча, и Эдвард ни на секунду не отпускал мою руку. Наконец мы оказались на поляне и опустились на траву. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, Эдвард молчал, а я не знала, как именно свернуть на нужную мне тему. Не спрашивать же в лоб: «Почему ты снял мораторий на поцелуи?» Но тут мне пришла в голову забавная идея. Быстро скинув обувь, я обратилась. Эдвард смотрел на меня с некоторым недоумением, и я поспешила объяснить свой поступок.
– Ты мне кое-что обещал.
И, видя недоумение в его глазах, приподняла верхнюю губу, обнажая клыки, и молча указала на них пальцем. Удивление Эдварда сменилось пониманием, потом улыбкой. Он бережно взял моё лицо в ладони, наклонился и нежно коснулся моих губ своими. Это был совсем лёгкий поцелуй, губы Эдварда едва касались моих, потом они шевельнулись, стали смелее. Мои раскрылись в ответ и стали немного неумело, но старательно повторять их движения. Губы Эдварда были такими нежными, тёплыми – ведь теперь у нас была одна температура тела. Его руки обхватили меня, теперь я практически лежала на нём. Поцелуй стал глубже, язык Эдварда скользнул по моим зубам, и это заставило меня очнуться. Мои клыки! В ту же секунду я обратилась. Губы Эдварда, внезапно ставшие прохладными, застыли, а потом отстранились. Нет, я же не этого хотела! Открыв глаза – и когда я только успела их закрыть? – я недоумённо взглянула на него. В ответ получила такой же недоумевающий взгляд.
– Почему ты обратилась?
Ах, вот в чём дело! Он просто не понял, потому и остановился. Значит, придётся объяснить.
– Мои клыки...
– А что твои клыки?
– Ну, я же не знаю, насколько они опасны. Я, конечно, не ядовита, да и яд на вас не подействовал бы, но я всё же не хотела бы тебя поранить. Они острые. Очень.
Эдвард прижался лбом к моему лбу и тихонько рассмеялся. Потом отстранился и заглянул мне в глаза.
– Но и мои зубы острые. И теперь я могу тебя поранить. И что же нам в таком случае делать?
– Может, попробуем ещё разок? Выясним в процессе, – надеюсь, что Эдварду не придёт в голову вновь отказаться от поцелуев? Если он сделает это с моей подачи – я не переживу!
– Что ж, давай выясним, – улыбнулся Эдвард и снова приник к моим губам. Ура! Он не передумал! Но мысли вновь убежали прочь, остались только губы Эдварда на моих губах, его руки на моём теле, его крепкие мышцы под моими пальцами. Какое-то время мы целовались, забыв обо всём. Но когда моя рука попыталась вытащить футболку Эдварда из брюк, – мне безумно хотелось прикоснуться к его коже не через одежду, – он поймал мою руку на полпути.
– Нет, Энжи, нет. Я и так уже нарушил кучу правил, не нужно усугублять. Пожалуйста.
– Извини. Просто не удержалась. Но теперь ты объяснишь мне, почему ты снял запрет на поцелуи? Я ни в коей мере не возражаю, но я просто не понимаю. Раньше ты был категорически против, хотел подождать, а теперь…
Эдвард отстранился от меня, отвернулся, глядя куда-то вдаль. Его лицо стало мрачным, брови изогнулись в болезненной гримасе. Он явно вспомнил что-то, далеко не приятное. Я видела, как под кожей щёк Эдварда перекатываются желваки, словно он изо всех сил стискивал зубы. Не выдержав, я погладила его по щеке, пытаясь снять это напряжение. Эдвард вздрогнул, словно очнувшись, перехватил мою руку и прижался губами к ладони. Потом тяжело вздохнул.
– Ты можешь представить, что я пережил в эти дни, считая, что уже больше никогда тебя не увижу? Думая, что потерял тебя навек? Мы искали тебя, но каковы были бы наши шансы, если бы ты не захотела быть найденной? Если бы не осталась?