– Но я осталась! Я не могла быть вдали от тебя. Просто не могла и всё! Физически.
– Теперь я понимаю. Но тогда…. Каждый раз возвращаясь после безуспешных поисков, я думал только об одном – почему? Почему я откладывал всё на потом, считая, что у нас ещё уйма времени? Что у нас впереди вечность – так что нам стоит подождать какой-то год? К чему были все эти ограничения, ведь мы оба этого хотели? И я решил, что если судьба вернёт мне тебя – я больше не стану противиться. Ты во многом была права – я слишком зациклился на нашей разнице в возрасте. Но если мы оба бессмертны – столь ли она существенна?
– Вообще не существенна. Мне пятнадцать, тебе семнадцать. Вот и всё. Остальное ерунда.
– Верно. Важно лишь то, что сейчас. И я хочу насладиться этим «сейчас» сполна.
И мы снова целовались. Я была абсолютно счастлива и довольна. На большем я пока не настаивала – и не только потому, что для воспитанного в Викторианскую эпоху Эдварда это было бы слишком, но и потому, что сама пока не чувствовала потребности и готовности к большему. Возможно, мне действительно нужно подрасти. Ну и славно. Теперь наши желания и потребности совпадали – ну, я так думаю, – так что в наших отношениях наступила полная гармония, не омрачающаяся моим недовольством и излишними самозапретами Эдварда. Всё было прекрасно, замечательно и великолепно. Я была абсолютно счастлива и о большем пока не мечтала.
Когда мы не спеша возвращались домой, мне пришла в голову ещё одна мысль.
– Карлайл сказал, что таких, как я, никто не видел уже более тысячи лет. Не означает ли это, что я – некий сохранившийся с тех времён реликт, и что мне может быть несколько тысяч лет? Иначе – откуда же я взялась?
– Я думал об этом. Но знаешь, почему-то сомневаюсь, что ты настолько… ммм… взрослая.
– Ты хотел сказать «древняя»? Не стесняйся, ты же знаешь, для меня все эти большие цифры возрастов – пустой звук.
– Нет, древней тебя не назовёт никто. Впрочем, я всё равно не считаю, что ты из тех времён, разве что перенеслась сюда на машине времени. Но ты слишком хорошо ориентируешься в настоящем – водишь машину, например, пользуешься компьютером и другой техникой, да и речь у тебя современная, уж я бы почувствовал разницу. Так что, откуда бы ты ни взялась – ты из нашей эпохи, однозначно.
– Ну и ладно. Возможно, мы никогда этого не узнаем, но, по большому счёту, для меня это не столь важно. Я есть, и я такая, какая есть. Конечно, немного жутковато, что я оказалась вашим историческим врагом, но что мне за дело до истории? И, в каком-то смысле, я даже рада, что у меня есть та, другая, сущность. Мои «боевые доспехи».
– Даже так? Знаешь, а мне это тоже нравится. Ты становишься практически такой же, как и мы. Только с крыльями. Мой маленький ангелочек.
– Нет! Я не ангелочек! – Господи, да почему же я так сильно реагирую на это слово? И уже не в первый раз. Так, Энжи, продышись, успокойся. Это был комплимент, а не оскорбление. – Извини, что-то я слишком бурно реагирую на это слово. Сама не знаю, почему.
– Да, я заметил. Хорошо, больше не буду так тебя называть, раз уж тебе от этого не по себе. А вот на феечку ты вроде бы не обиделась. И на летучую мышку.
– Глупо обижаться на Эммета. Лучше потом ему потихоньку напакостить.
Эдвард расхохотался, я подхватила его смех, и мы пошли дальше. Солнце уже клонилось к закату, и пора было ужинать.
– Когда вы собираетесь на охоту?
– Завтра. Теперь, когда мы нашли тебя, можно расслабиться и съездить на охоту куда-нибудь подальше.
– Туда, где водятся пумы?
– И они в том числе.
– А ты возьмёшь меня с собой?
– Конечно. Теперь мне не придётся оставлять тебя дома. Пусть не одну, но без меня. Я волновался.
– А я ведь тоже волновалась. Знаешь, это одна из причин, почему я рада, что оказалась гаргульей. Теперь я смогу не расставаться с тобой даже на охоте.
– Одна из причин? А какая ещё? То, что ты теперь можешь летать?
– И это тоже. Летать здорово. Зря ты не захотел попробовать. Но дело даже не в этом. Теперь я могу тебе всё рассказать. Раньше это казалось слишком странным, но теперь всё встало на свои места.
– О чём ты?
– О том, что я почувствовала при нашей первой встрече. Точнее – что ещё почувствовала. То, что я влюбилась в тебя с первого взгляда, ты уже знаешь.
– Правда? Уже тогда? Нет, этого я не знал.