Я пожала плечами. Неужели и так не понятно?
– Жители Форкса. Квилеты. Вы.
Пауза. Долгая. Все смотрят на меня с недоумением. Что я такого сказала? Наконец, Эдвард, со вздохом сказал.
– Энжи, мы вампиры.
– Я знаю.
– Мы не люди.
– В моей классификации живых существ вы занимаете нишу, на которой стоит надпись «Хомо Сапиенс». Человек разумный, – попыталась я пошутить. Судя по окружающим меня серьёзным лицам, шутка не прошла. Как же им объяснить, кем они являются для меня? – Раз я вас защищаю, значит, вы – люди. Для меня – люди.
– Мы – живые мертвецы, – печально произнёс Карлайл.
Большей глупости я ещё не слышала. А ведь они на полном серьёзе верят в эту ерунду! Господи, как я вообще вляпалась в этот разговор?
– Чушь! Бред! Мертвецы не ходят. Мертвецы не разговаривают.
Я заглянула прямо в глаза Карлайлу.
– Мертвецы не спасают чужие жизни.
Я обвела руками комнату.
– Мертвецы не украшают свой дом. У них и дома-то нет.
Я перевела взгляд на Джаспера, который оберегающим жестом прижимал к себе Элис, рядом с ним казавшуюся совсем крошечной.
– Мертвецы не защищают тех, кто им дорог. У них и нет никого, кто был бы им дорог.
Потом подошла к Эммету и с размаху влепила кулак ему в живот. Тот отлетел в ближайшее кресло и вместе с ним врезался в стену.
– Кнопка, ты чего? Больно же! – потирая живот, недоумённо протянул он.
– Мертвецы не чувствуют боли! – прошипела я сквозь стиснутые зубы. Пару пальцев я точно сломала, если не больше. Ничего, срастутся.
– Господи, малышка, ты же поранилась! – подлетев ко мне, Эдвард заботливо рассматривал мою повреждённую руку, которая на глаза приходила в норму.
– Мертвецы не волнуются о тех, кого любят, – прошептала я, глядя в его прекрасные глаза. – Они никого не любят. Потому, что мертвецы не умеют любить. И целоваться они тоже не умеют.
В ту же секунду, как я и рассчитывала, губы Эдварда прижались к моим. Я обхватила его за шею и повисла на нём, подхваченная его руками. И мне было всё равно, что мы целуемся у всех на глазах.
– Но наши сердца не бьются, – растерянно пробормотал Карлайл.
– Не надо! – в притворном ужасе воскликнул Эммет. – Кнопка, чего доброго, начнёт реанимацию проводить. На мне. А я этого точно не переживу!
– Знаете, а ведь в чём-то Энжи права, – задумчиво протянула Розали, впервые вступив в разговор.
– Я во всём права! – на секунду оторвавшись от губ Эдварда, выпалила я.
– Такая крохотная, а такая самоуверенная, – пробормотал Джаспер. – Совсем как ты.
– Должны же мы с ней чем-то компенсировать свой небольшой размер, – засмеялась Элис.
– Слушайте, может, вам в спальню подняться? – с явно наигранной заботливостью проговорил Эммет. – Там вполне удобная кровать.
– Эммет, как тебе не стыдно! Энжи ещё ребёнок!
– Целуется она очень даже по-взрослому!
Эммет ошибался – целовались мы вполне невинно, если можно это так назвать. Никаких глубоких поцелуев, о нет. Максимум, что мы себе позволяли – это скользнуть языком по губам друг друга, не более. Эдвард, хотя и снял мораторий на поцелуи, всё же не забывал про мой возраст и сдерживал себя. А я? А что я? Мне пока и этого хватало. От одного лишь прикосновения губ Эдварда я вспыхивала свечкой, куда уж больше-то. Мы негласно условились, что большее подождёт, мне всё же нужно подрасти. Я смирилась со своим пятнадцатилетием и больше не пыталась убедить всех, что я старше. Это было уже ни к чему. Всё и так в моей жизни было замечательно. Ну, кроме Вольтури, конечно. И без некоторых подколок Эммета я вполне обошлась бы.
– Может, действительно, провести ему реанимацию? – прошептала я в губы Эдварда.
– Пожалуй, не стоит, – шепнул Эдвард мне в ответ, прекрасно зная, что Эммету слышно каждое слово. – Вдруг и правда не переживёт?
– Молчу, молчу, молчу! – примирительно забормотал Эммет.
Продолжая висеть на Эдварде, я почувствовала, что он куда-то меня несёт. Оказалось, что в кухню. Усадив меня на стул, он поставил уже успевшее остыть мясо в микроволновку.
– Ты ведь толком и не поела. А это неправильно, тебе понадобятся силы.
– Вам, наверное, тоже. Хотя очень надеюсь, что нет, – пробормотала я. – Значит, в пятницу на охоту?
– Думаю, что да. Так что вы с Эмметом всё же получите повод прогулять школу. И я тоже! – и он расплылся в довольной, совершенно мальчишеской улыбке.