– Ну, за пару прогулов нас вряд ли отчислят. Успеваемость-то у нас идеальная, так что нам положены некоторые поблажки. – И я впилась зубами в подогретую отбивную.
Какое-то время в кухне стояла тишина. Я жевала, а Эдвард сидел напротив и, подперев подбородок ладонью, задумчиво меня разглядывал. Мне показалось, что делал он это даже слишком внимательно, пристально глядя на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли. Наконец, не выдержав, я отложила вилку.
– Что?
– Ты и правда нас такими видишь? Людьми?
Глава 19. Быть человеком. Часть 2.
– Ты и правда нас такими видишь? Людьми?
– Эдвард, а что такое – быть людьми? Дело ведь не в одной только физиологии, верно? Да, в этом плане вы от обычных людей отличаетесь, но насколько сильно? После обращения вы все очень изменились – стали сильнее, быстрее, неуязвимее. У вас изменилось питание, но намного ли? Да, вы питаетесь кровью, но и обычные люди иногда употребляют её в пищу. Пусть в варёном или жареном виде, но едят же, я читала про такие рецепты.
– Но они едят и другие продукты.
– А все ли? Многие религии запрещают употреблять определённую пищу. Есть вегетарианцы, которые не едят мясо. Есть люди с непереносимостью молочных или зерновых продуктов. При разных заболеваниях бывают разные диеты, порой весьма строгие. И это не блажь, это способ выжить. А у вас своё заболевание, и своя, особая диета. Кому плохо от того, что вы пьёте кровь животных? Чем это хуже мясоедения? Люди по природе своей хищники, здесь нет ничего плохого. Так что да, для меня вы – люди, с особым заболеванием, незаразным для окружающих. Это заболевание накладывает на вас некие ограничения, вот и всё. Вы никому не причиняете вреда, живёте в мире с окружающими. Так чем вы хуже их? Да ничем!
– Но считается, что у нас, в отличие от людей, нет души. Может, именно в этом наше главное различие?
– Ну вот, опять! Кем это считается? Кто такое выдумал? Может быть те, кто уверены, что вампиры сгорают, попав под лучи солнца или прикоснувшись к кресту? Вы же понимаете, что всё это полная чушь – под солнцем вы бегаете постоянно, а крест висит на стене в вашем доме.
– В нашем доме.
– Ладно, в нашем. Но ты понял, что я имею в виду. Почему одни выдумки тёмных мракобесов вы воспринимаете как ерунду, каковой они и являются, а в другие верите?! Это выше моего понимания!
– Просто… С солнцем и крестами всё понятно, это проверяемо, а вот как быть с душой? Её же нельзя увидеть или потрогать?
– Ты когда-нибудь видел магнитное поле земли? А мозг свой трогал? А они есть, в этом-то надеюсь, ты не сомневаешься? И вообще, разговор о наличии или отсутствии души снова приведёт нас к вопросу «живое-неживое». Может, мне заново всё объяснить, я могу.
– Не надо! – послышался вопль Эммета с третьего этажа.
– Да ладно, не так уж тебе было и больно. Мне досталось сильнее.
– Не надо, – повторил за Эмметом Эдвард. – Я уже понял, что ты имеешь в виду. И, пожалуй, я признаю твою правоту. Просто я столько десятилетий считал себя проклятым бездушным чудовищем. Сложно сразу переключиться.
Я встала, подошла к сидящему Эдварду, взяла его лицо в ладони и заглянула прямо в его чудесные, всё ещё довольно светлые глаза.
– Ты – не чудовище. И у тебя есть душа! У вас у всех она есть. Да такой чудесной души, как у Карлайла, и среди людей-то днём с огнём не отыщешь! И твою душу я узнала очень хорошо, она прекрасна, поверь. И чтобы я больше не слышала от тебя никогда таких слов. Уж если я больше не считаю себя чудовищем, то и ты не должен этого делать. И никто из вас!
Послышался лёгкий всхлип. Я оглянулась, и увидела в дверях Карлайла и Эсми. Карлайл ласково обнимал жену за плечи, а Эсми смотрела на меня, прижав пальцы к дрожащим губам, и, хотя это было невозможно, мне показалось, что в глазах у неё блестят слёзы.
– Девочка моя, – тихо сказал доктор Каллен. – Ты даже не представляешь, что значат для нас твои слова.
– Но я сказала правду. То, что вижу, то, что чувствую. И мне удивительно, что вы можете так о себе думать. Не нужно! Вы хорошие! Очень хорошие. И у вас самые светлые души, какие я когда-либо встречала.
Мимо Карлайла прошмыгнула Элис и обняла меня. Просто обняла. Молча, что было очень на неё не похоже.
– Ты тоже слышала? – растерянно спросила я. Глупо, ведь я только что переговаривалась с Эмметом через этаж. Но я как-то привыкла, что хотя в этом доме все способны услышать друг друга, где бы ни находились, но обычно «выключают» эту способность, не вслушиваясь в общение остальных, если только не собираются принять участие в разговоре. И я тоже «выключалась», ведь слух у меня был не хуже, чем у остальных.