Джеймс почесал в затылке:
— Реальность постоянно борется с магией?
— В точку! — Мадам Помфри ткнула юношу пальцем. — Если я не буду постоянно вливать свою энергию, или если не снабжу зачарованный предмет достаточным количеством своей собственной энергии, реальность исправит положение — и разрушит чары.
— Но как же Хогвартс? — запротестовал суперагент. — Он же выстроен с помощью магии тысячу лет назад, верно? Почему он не разваливается?
Мадам Помфри вместо ответа снова подняла банку с дементором в воздух и перенесла её с помощью Вингардиум Левиоса на стол, после чего сказала: «Фините Инкантатем!» — и демонстративно сложила руки на груди.
— Ага, я понял, — обрадовался Джеймс. — В тот момент, когда причинно-следственный закон перестаёт нарушаться, реальность перестаёт бороться с магией. Если я магией подвешу кирпич в воздухе и оставлю его висеть, когда энергия кончится, он упадёт. Но если я магией поставлю его на другой кирпич, ему будет незачем падать, потому что у него уже есть опора. Реальность не будет возмущаться местопололжением этого кирпича.
— Верно, — одобрительно кивнула целительница и снова кивнула на банку с мерно колышащимся дементором внутри. — Но газ имеет свойство рассеиваться. Чтобы сохранить его в определённой форме, чтобы мешать ему рассеиваться, нужен постоянный расход энергии. Точно так же заклинание, которое делает эту банку прочнее, будет терять энергию с каждым ударом, которому эта банка подвергнется. И поэтому директор Хогвартса каждый год обновляет антиаппарационный щит и маглорепеллентные заклинания. А вот несущие конструкции Хогвартся ударам не подвергались, по крайней мере, пока в школу не поступили Фред и Джордж Уизли… И поэтому есть шанс, что замок устоит вплоть до их исключения. Ну, или вплоть до их аттестации, но я лично ставлю на исключение.
— Но почему всего этого нет в учебниках?! — возопил Бонд, оскорблённый в лучших чувствах. — Это же всё объясняет!
— Зачем детям забивать голову всякой неинтересной ерундой? — резонно возразила мадам Помфри. — Мы все помним, что такое детство. Это прекрасная, счастливая, безоблачная пора, пора дружбы, любви и радости. Не омрачённая нудной зубрёжкой.
— Расскажите это Дурслям, — прошипел Бонд, вспоминая рассказы о том, как маленького Поттера целыми днями держали в чулане под лестницей. — О, кстати, насчёт детства. Меня тут обследовали в больнице святого Мунго на тему общего истощения организма. — Бонд передал свитки с результатами обследования целительнице, и та немедленно вчиталась в тонкие строчки. — Что вы можете сказать по этому поводу?
— «Конан-варвар» по две столовых ложки?.. Я бы назначила вам три… «Фуа-гра» и «Прометей» при совместном приёме могут дать забавные побочные эффекты, ну, и заодно тяжело повредить печень; разнесите их приём хотя бы на два-три часа по времени. Принимайте «Фуа-гра» перед ужином, а «Прометей» утром, до завтрака. «Целибат»… — целительница прошлась по стыдливо запунцовевшему Бонду суровым взглядом и снова уткнулась в свиток, — «Целибат» имеет смысл принимать трижды в день.
— Я отказался от приёма этого лекарства, — сообщил всё ещё смущённый Джеймс.
— И совершенно зря, молодой человек, — мадам Помфри устремила на него взгляд поверх очков. — Кому, как не мне, школьной целительнице, знать, насколько полезен «Целибат» для школьников старших классов! Будь моя воля, я бы ввела его в школьный рацион!
— У меня, на самом деле, вопрос не по «Целибату», — перевёл тему Джеймс. — Вот тут написано, что общая истощённость моего организма — восемнадцать процентов. Это при том, что я пять шестых года проводил в «Хогвартсе» и питался, ну, нормально. Какой же была истощённость моего организма при поступлении?
— Ох, мистер Поттер, вы были таким худеньким! — по щеке мадам Помфри скатилась одинокая слеза. — Вы были тенью. И даже не своей, а Джеймса.
Джеймс Бонд вздрогнул. Он всё ещё не привык к тому, что, когда звучит его имя, собеседник обычно имеет в виду отца Гарри Поттера.
— Вы были тенью Джеймса Поттера, — продолжила мадам Помфри. — У вас мамины глаза, но эта общая угловатость, неряшливость, неумение ухаживать за собой, отвратительная причёска, неподходящие круглые очки, неумение владеть своим телом, — это всё у вас от отца.