Сивилла растворилась среди цветастых занавесей, и ребята загалдели, собирая вещи.
— Смерть и разрушение? Она серьёзно? — кипятился Бонд. — Я же в конце целую страну спас!
— Ну, Густав Грейвс ведь умер, — указал Рон. — А самолёт разрушился. А что, у маглов правда есть такие штуки, которые без магии по небу летают? И как они не падают? Надо будет у папы спросить. Да ладно, не обращай внимания, — пихнул он друга кулаком в плечо, — Сивилла считает день прожитым зря, если не предскажет кому-нибудь мучительную смерть от совершенно необычайных причин. В прошлом году она предсказала Невиллу, что его на пиру в честь окончания учебного года съест огромная полуразумная зефирина!
— И что, съела? — рассеянно поинтересовался Джеймс, стоя прямо за Невиллом в ожидании своей очереди на спуск по лестнице.
— Нет, на пиру нам подали зефир, и Невилл одну штучку съел, — ответил Рон. — После чего Сивилла сказала, что она предсказала, в принципе, правильно, только в знаке ошиблась, — кто и кого. Но относительная огромность съедающего относительно съедаемого и полуразумность совпали.
Первый урок Защиты от Тёмных Искусств
Когда они вошли в класс защиты от Темных искусств, профессор Амбридж уже сидела за учительским столом.
На ней была уже знакомая пушистая розовая кофточка, макушку увенчивал чёрный бархатный бант. Невольно Бонд задумался о большой мухе, по глупости усевшейся на голову крупной розовой жабе.
В классе все старались вести себя тихо: профессор Амбридж была пока что величиной неизвестной, и никто не знал, насколько строгим ревнителем дисциплины она окажется.
— Здравствуйте! — сказала она звонким голосом, когда ученики расселись по местам.
Несколько человек пробормотали в ответ:
— Здравствуйте.
— Стоп-стоп-стоп, — сказала профессор Амбридж. — Ну нет, друзья мои, это никуда не годится. Я бы просила вас встать, поклониться и ответить: «И вам желаем здоровьичка, профессор Амбридж». Ещё раз, пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся!
— Здрав-жлав-проф-Ридж! — проскандировал класс.
— Вот и хорошо, — сладким голосом пропела профессор Амбридж. — Ведь совсем нетрудно, правда? Волшебные палочки уберём, перья вынем.
Джеймс Бонд, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер обменялись угрюмыми взглядами. Вне зависимости от того, по какой причине помрачнели его друзья, суперагент знал: занятие, посвящённое защите от чего бы то ни было и не включающее в себя практическую часть, обречено на провал. Насколько агенту было известно, маги, тем более школьники, защищались исключительно с помощью волшебных палочек. По-видимому, практическая часть, если и будет, начнётся после основательного изучения теории. Как британец, Бонд только приветствовал подобный последовательный подход, но как сорвиголова с лицензией на убийство, испытывающий органическую неприязнь к чтению любого рода инструкций, он испытывал к подобной расстановке приоритетов глубочайшую идиосинкразию.
Профессор Амбридж вынула из сумочки необычно короткую волшебную палочку и резко ударила ей по классной доске. Доска заскрипела и выдавила из тёмных глубин на поверхность аккуратные слова:
«Защита от Тёмных искусств. Возвращение к основополагающим принципам».
— Возвращение? — громко зашептал Симус. — Возвращение?! Можно подумать, мы с кем-то, кроме профессора Люпина, отходили от этих принципов хотя бы на полшага!
Розовая жаба с чёрной мухой на макушке, не оборачиваясь, взмахнула палочкой в сторону класса. Сноп ярко-пурпурных искр завис над Симусом.
— На первый раз я тебя прощаю, но на будущее — запомните: каждый, кто заговорит без разрешения, — профессор Амбридж соизволила повернуться к классу лицом, — будет выдворен из классной комнаты до конца урока. Что не освобождает его или её от необходимости принести мне к следующему уроку полный конспект всего нового материала, который я преподам, и сделанное домашнее задание. Особо хочу отметить, что домашнее задание будет оценено на один балл ниже. Для тех, кто меня не слушает, поясню: любое слово, произнесённое без моего разрешения, означает прорву работы, за которую вам поставят низкую оценку. Мы поняли друг друга?
По классу пробежало утвердительное бормотание.
— Мне кажется, надо попробовать ещё разочек, — сказала профессор Амбридж. — Когда я задаю вопрос, ответ я хотела бы слышать в такой форме: да, профессор Амбридж, или нет, профессор Амбридж. Итак: мы друг друга поняли?
— Да, профессор Амбридж, или нет, профессор Амбридж, — в едином порыве грянул класс.