Никто не стал спрашивать у нее, когда она могла это видеть. А когда Деместриу сказал Эмме, что он ею гордится, некоторые валькирии заплакали, заставив молнии прорезать небо.
Доказательство того, что Фьюри жива, было встречено радостными криками, и Лахлан не стал портить им праздник, сообщив, что наверняка в это мгновение Фьюри молит великую Фрейю о смерти.
Когда просмотр закончился, Эмма вытащила наушники и опасливо приподняла голову. Валькирии молча кивнули ему и Эмме Неправдоподобной и удалились. Никс предсказала, что «Гибель Деместриу» будет продаваться даже лучше, чем «Ночь гоблина в Париже».
Уходя, Реджин выразила то, что, похоже, стало позицией всего ковена:
– Если Эмма хочет своего оборотня-переростка настолько сильно, что смогла угробить Деместриу, то пусть она его получит.
С ними осталась одна Анника.
– Тебе не обязательно принимать решение прямо сейчас, Эммалайн. Не сделай чего-то, о чем будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.
Эмма покачала головой. Ее очень огорчало то, что Аннике больно, но она была тверда.
– Мне раньше казалось, что это мое решение, но теперь вижу, что это не так. Это тебе надо сделать выбор. Ты можешь решить, что примешь меня вместе с ним. Или я уеду.
Лахлан ласково обхватил ее пальцы, желая поддержать.
Анника явно пыталась демонстрировать выдержку, но позади нее вспыхивали молнии, которые опровергали ее внешнее спокойствие. Она явно не могла успокоиться.
– Анника, я всегда буду бросаться к нему навстречу.
Против этого возражать было невозможно, никакие аргументы против этого не действовали – и они обе это понимали.
Наконец Анника гордо вскинула голову, расправила плечи—и повернулась к Лахлану.
– Мы не признаем ваши спаривания, – она буквально выплюнула это слово, – или как вы, оборотни, это там называете – «истинные союзы». Вы должны будете принести обеты. Прежде всего я хочу, чтобы оборотень поклялся, что не станет использовать этот союз для того, чтобы нанести какой бы то ни было ущерб ковенам.
Лахлан хрипло заявил:
– У этого оборотня есть имя. И если ты хочешь, чтобы Эмма его со мной разделила, то я буду только рад. Я принесу такую клятву.
Валькирия бросила на Эммалайн последний умоляющий взгляд. Когда Эмма молча покачала головой, Анника приказала:
– Не телепортируй его сюда чаще, чем это будет строго необходимо. – Уже выходя из спальни, она проворчала себе под нос: – На моих глазах ковен полетел ко всем чертям.
Эмма оживилась.
– Телепортироваться! Верно! Теперь мы сможем бывать здесь в гостях, когда захотим. Круто! Мы сможем проводить здесь часть уик-эндов? И Марди-Гра! И фестиваль джаза! Ой, как мне хочется посмотреть, как ты станешь есть раков!
С кислой миной Лахлан ответил:
– Думаю, изредка мы могли бы бегать по дельте не хуже, чем по лесу.
Она вдруг помрачнела.
– Не знаю, хочется ли мне, чтобы ты проводил время с моими красавицами тетками…
Ее нелепое заявление заставило Лахлана рассмеяться, но это разбередило ему рану, так что он поморщился.
– Эмма, они рядом с тобой блекнут. И не спорь. У меня есть глаза, и я не слепой. – Он ласково погладил ее по щеке. – И я знаю, что ни одна из них не сможет выть на луну хотя бы наполовину так хорошо, как моя малютка-полукровка.
– Нахальный оборотень! – укоризненно сказала Эмма и придвинулась к нему, чтобы поцеловать в губы.
Ее намерению помешал донесшийся снизу вопль. Пока они обменивались недоуменными взглядами, Анника закричала на кого-то:
– То есть как это мы получили шестизначный счет по кредитной карте?
Глава 36
Эмма Неправдоподобная. Эмма – Убийца короля. Эмма Тройственная.
И у нее была собственная страница в «Книге воителей».
Реджин, Никс и Анника повели Эмму – а она настояла на том, чтобы захватить и Лахлана, – в зал войны, к богато украшенному пьедесталу, на который сверху лился свет. Они извлекли древний том из-под плексигласовой крышки и открыли на ее странице.
Там был нарисован ее портрет, а ниже на древнем языке перечислялись ее прозвища и было сказало, что она – одна из любимых воительниц Одина. Воительница. Воин. Это было невероятно круто. Дрожащими пальцами Эмма провела по выпуклым буквам на гладком пергаменте.
«Убийца Деместриу, старейшего и сильнейшего из вампиров. Она добровольно вышла сражаться с ним одна. – Эмма выгнула бровь, отмечая скрытый упрек, и Анника вскинула голову. – Супруга Лахлана, короля оборотней. Нежно любимая дочь Елены и всех валькирий».
– Какое у меня резюме! – Она не выдержала и расплакалась. – Я так здорово выгляжу на бумаге!