- Это не так, - опроверг он ее слова. – Я не считаю врагами маленьких фееподобных женщин, живущих на другом континенте.
Его пренебрежительный тон раздражал почти так же, как если бы он признал, что был их врагом.
- Когда Анника приедет за мной?
Он прищурил глаза.
- Ты обещала остаться со мной до следующего полнолуния.
Его слова заставили Эмму ахнуть.
- Ты не… она не приедет за мной?
- Пока нет.
Она открыла рот, не в силах поверить в услышанное.
- Просто невероятно! Значит так, в силу того, что ты из другого времени, я просвещу тебя о кое-каких правилах. Правило первое – если Эмма едва не погибает от рук вампира, она получает карточку-освобождения-из-этой-ликанской-песочницыxxxiii.
- Правило второе, - Эмма отогнула второй палец.
- Теперь мои тетки знают, кто ты, и если ты немедленно не отправишь меня в ковен, они тебя попросту убьют. Твой единственный шанс – отпустить меня как можно скорее.
- Что ж, если они смогут нас найти, то заслуживают подобной попытки.
Осознав, что он настроен решительно, Эмма почувствовала, как ее нижняя губа начинает дрожать.
- Ты станешь удерживать меня вдали от моей семьи, когда я так в них нуждаюсь? – по ее щеке скользнула одинокая слеза. Раньше, он, казалось, испытывал отвращение при виде ее слез. Но сейчас выглядел так, будто… они причиняли ему боль. Ликан даже быстро протянул руку, чтобы вытереть слезинку.
- Ты хочешь домой и окажешься там, но не в ближайшие пару дней.
Уже не пытаясь скрывать свое раздражение, она бросила:
- Что тебе дадут эти пару дней?
- Могу спросить тебя о том же.
Стиснув зубы, Эмма попыталась побороть гнев и подступающие бессмысленные слезы.
Обхватив ее лицо ладонями, Лаклейн нежно погладил большими пальцами ее щеки и с хрипотцой в голосе произнес:
- Девочка, если у нас осталось так мало времени, я не хочу ссориться. Пока что, позволь показать тебе Киневейн, - он поднялся, подошел к окну и, раздвинув гардины, вернулся к Эмме. Хотя она напряглась, отпрянув от него, Лаклейн поднял ее на руки и понес через просторную комнату к балкону.
- Ты удивишься, узнав, что Киневейн все еще принадлежит мне. Никакого Уолл-Марта на его месте.
Снаружи светила луна, освещая древние стены величественного замка и великолепные прилегающие к нему поля. А по земле стелился туман, оставляя после себя капли росы.
Указав рукой куда-то вдаль, Лаклейн произнес:
- Ты не можешь видеть стены, окружающие эти владения, но знай, что пока ты в их пределах, ты под защитой.
Ликан посадил Эмму на перила, и она тут же зацепилась ногами за мраморный парапет, хотя он и так держал ее за бедра.
Лаклейн нахмурился такой ее реакции, но промолчал.
Вместо этого он поинтересовался:
- Что скажешь?
В его голосе читалась гордость. И, совершенно заслуженно, владея таким-то замком. В середине каменного фасада, огибая окна, были выложены изумительные узоры «в ёлочку». Тропинки, как и задняя стенка огромного камина этой спальни так же имели схожий рисунок. Сады выглядели просто безукоризненно. И если остальная часть замка декорировалась в таком же стиле, то Киневейн можно было по праву назвать образцом роскоши. И валькирская сущность Эммы не могла не оценить этого.
- Ну и? – Лаклейн выглядел выжидающим. Он хотел, чтобы замок ей понравился.
Отвернувшись, Эмма взглянула поверх верхушек деревьев на вышедшую луну.
- Я думаю, до полнолуния осталось несколько дней.
А когда развернулась, то заметила, что он напряженно сжал челюсти.
Проведя рукой по запутанным волосам, она почувствовала в них песок.
- Я хочу принять душ, - произнесла она, выглядывая из-за его торса и оглядывая комнату.
Эмма начала вертеться, пытаясь вырваться из его хватки, и Лаклейн ее отпустил.
- Я помогу тебе. Ты все еще слаба…
- СА-МА! – выпалила она и зашагала в шикарную – современную – ванную. Поспешив закрыть за собой тяжелую дверь, Эмма с ужасом обнаружила грязь под ногтями.
Сняв, как оказалось, ЕГО рубашку - которую он же на нее и надел - Эмма взглянула на ужасные шрамы, исполосовавшие ее грудь, и, пошатнувшись, издала невольный стон. До конца своей жизни ей не забыть взгляд того вампира в момент, когда он накинулся на нее с когтями.
Она отчетливо помнила, как пожалела о том, что ударила его головой.
Как подумала. - «Теперь мне конец», - когда он замахнулся для удара.