Её тело стремительно охватывало желание, грудь наливалась тяжестью. Неистовство поглощает меня. Не могу бороться…
Но Люсия жаждала этого. Ей предложен такой щедрый подарок. Нарастающее удовольствие… не терять контроль… не терять…
Напрасные старания. Потеряться в удовольствии казалось таким… правильным. Со стоном, валькирия сдалась.
Инстинкт ревел внутри Гаррета.
— Она нуждается в тебе. Жаждет своего мужчину.
Наконец она сама потянулась губами к его губам, готовая отдать их ему. Его язык погрузился в её глубины, изучая, пробуя, упиваясь. Когда Люсия поцеловала его в ответ, прежде неуверенно лизнув, он застонал, прижимая её к себе ещё сильнее.
Она принимает меня. Гаррет хотел рычать от удовольствия. Этой ночью я приведу домой свою женщину. В мою постель, в мою жизнь. Наконец, он так долго ждал ее.
Люсию…
Каждым робким вхождением своего языка, она разжигала его страсть. Когда их языки переплелись всерьёз, и они начали делить одно дыхание, Люсия пораженно застонала в его рот.
Потом казалось, прорвалась плотина, как будто она, так же как и он, ждала этой ночи в течение столетий. Валькирия не только разделяла его невообразимую жажду, но даже испытывала её ещё острее.
Глубоко целуя её, Гаррет сжал одной рукой изгиб бедра, другой рукой потянулся к её груди. Он нерешительно помедлил чуть выше. Но Люсия, как во сне, выгнулась под его ладонью и, жалобно всхлипнув, прижалась к ней грудью.
— Боги, ты сводишь меня с ума, Лауша, — прошептал он ей в губы.
Ликан обхватил её щедрую упругую грудь, одну, затем другую, изучая их.
Она дрожала от его прикосновений и вскрикнула, когда его большой палец прошелся вокруг напряженных сосков. Гаррет наклонился, накрывая ртом один из тугих бутонов, и Люсия, задрожала:
— Что ты…
Он всосал сосок сквозь футболку, и её слова умерли в горле, вытесненные стоном. Когда Люсия совсем выпустила свой лук и вцепилась в его затылок, чтобы удержать у своей груди, мир, казалось, постепенно растворился до полного исчезновения, и всё, что Гаррет всецело осознавал, была его подруга — только её облик, её аромат, ощущение её чувственного тела. Продолжая посасывать соски, он протянул руку вниз, отстегивая и отбрасывая в сторону кожаный колчан.
Руки валькирии оплелись вокруг его шеи, а стоны становились иступленными, сливаясь с его рокотом, пока он изучал её.
Но потом Люсия прошептала:
— Не больше, чем это МакРив, только это…
— Да, только это. Сейчас.
Его обещание, казалось, придало ей смелости, уничтожив все остатки сопротивления. Она перекатилась поверх него и потерлась лоном вдоль его члена. Он очень хотел предъявить права на неё, пометить её нежное тело, но никогда не мог даже вообразить себе женщину, столь нуждающуюся в освобождение, как эта. Когда она опустилась поверх его члена, почти крадя его семя, Гаррет поспешно переместил её под себя.
Агрессия управляла ими обоими, каждый старался взять вверх, переворачиваясь снова и снова.
Он будет всецело в её распоряжении для её скачек на нём, как на лошади, если только она пожелает, — позже. Сейчас Гаррет нуждался в её руках зажатых над головой, в её раскрытых бёдрах, качающих его в своей колыбели, в её глазах, пристально смотрящих на него. И он перекатил её под себя, втискивая крепкие бедра между её ногами.
Наконец она сдалась ему, но не раньше, чем её маленькие коготки оставили глубокие царапины на его спине. Гаррет откинул голову назад, рыча от удовольствия. Она сделала его диким, бешеным для нее. С каждым её криком он попадал всё больше под её чары.
Как я столько жил без этого?
Но потом стало тревожно. Ни разу ещё он настолько не сходил с ума из-за женщины. Он понимал, что его жизнь больше никогда не будет прежней, если он продолжит сегодня ночью. Пугающая мысль для любого мужчины. Но, взглянув на красавицу распростертую под ним, Гаррет понял, что она для него всё, а остальное не имеет значения.
С этим пониманием он потянулся вниз, разрезая её шорты по швам, выпущенным острым когтем. Задирая обрывки ткани к талии, мужчина с трудом стащил с себя до колен влажные джинсы.
Её трусики оказались черными и гладкими, адски сексуальными. Гаррет зацепил тонкую ткань, собираясь разорвать, но Люсия схватила его за запястье.
— Не надо!
— Не могу больше, я ждал так долго…
Мой член вот-вот взорвется. Ему так хотелось этого — внутри неё. Он должен излить семя глубоко в лоне, так он пометит её как свою собственность навсегда.