– Хвост завязал, хиппи старый, – выскочило у меня, – а эти физиономисты ничего не понимают. Явно он не добродушный старичок, а с каким-то подвохом.
– Ты о ком? – удивлённо спросил Миша.
– Помнишь о сектантах, которые поселились у нас в деревне? – Михаил утвердительно кивнул головой, – вот он, главарь собственной персоной, тоже отдыхает. А рядом с ним его молодая любовница. Знать бы, как их в миру зовут!
Михаил, оглянувшись на пару, стал просить меня не ввязываться в это дело.
– А я и не ввязываюсь. Я хочу, чтобы в нашей деревне был такой же покой, как и раньше. Приеду на дачу, разыщу участкового или кто там должен у нас следить за порядком. И вообще, мне кажется, смерть Люды произошла не без участия этого хвостатого Никанора.
Красиво сконструированное, по-другому не скажешь мороженное со свежими фруктами, воздушной конструкцией из карамели и шоколада, с бокалом шампанского охладило мой пыл. Но к принесённому горячему кофе я опять вспомнила весь сегодняшний день и лишь чуть попробовала поданное маленькое пирожное причудливой формы.
– Тебе не понравился десерт? – удивлённо спросил Михаил.
– Нет, я что думаю! Ой, Миш, прости! Понравился, всё вкусно, красиво, и главное, познавательно. Молодец что ты выбрал именно эту ресторацию. Ты послушай, что я скажу. Я сегодня, когда разговаривала с консьержкой, она что сказала? Она произнесла такую фразу: «так всё-таки её убили!» Представляешь? Как я сразу не придала её словам значения? «Её всё-таки убили». Ты понял?
– Нет!
– Ну и ладно! И не надо тебе ничего понимать. Ты такси заказал?
– Будет через полчаса, – ничего не понимая, ответил Михаил.
– Миш, сначала заедем на Кутузовский? Миша, пять минут, и я буду спать спокойно! Давай выйдем на улицу, подождём такси там, а то эти физиономии меня жутко раздражают. Ещё чуть и я не сдержусь.
Пока Миша расплачивался с официантом, у меня зазвонил телефон. Это была Алевтина.
– Маргарита Сергеевна, вы простите, что так поздно, но я никак не могу дозвониться к Никите в Питер. Гудки шли, а теперь и их нет.
– Может, он в очередном запое? Люда как-то сказала, что он иногда не в меру употребляет. Что поделать, теперь он в любом случае не успеет приехать на похороны. Потом я сама ему позвоню и всё расскажу.
Простившись с Алевтиной, я села в подошедшее такси.
– Марго дорогая! Скажи, куда мы едем и зачем?
– Я тебе объясняла за ужином, если ты не понял, всё потом объясню. Миш, не доставай меня сейчас!
– Что такое не доставай тебя? Ваши непереводимые обороты я никак не понимаю! – начал сердится всегда сдержанный Михаил.
Пока он возмущался, мы доехали до нужного дома.
Глубокая ночь. Но на Кутузовском шум и гул современных красивых и дорогих машин. Это соревнования дрегрейсинга. Соревнования на скорость. Модное новшество для богатой молодёжи.
– Да, наступило времечко. Во времена Союза такое разве могло происходить? Чтобы на правительственной трассе! Прямо перед такими домами! Пусть даже бывшие члены ЦК партии и правительства в них живут! Чтобы по ночам стоял такой дикий шум и рёв автомобилей без глушителей! – Произнёс шофёр, отвлекая Михаила своими сравнениями о прежней и нынешней жизни.
В глубине двора дома, стоявшего большой буквой «П» стало намного тише. Поглотителем шума здесь являлось обилие зелёных насаждений. Я подошла к нужному подъезду и нажала на кнопку домофона для вызова консьержки.
– Дама, что вы хотели? Вы к кому? – услышала я женский голос. Не зная, где расположена камера видеонаблюдения, я проговорила в микрофон:
– Я подруга Людмилы Соколовой из девяносто пятой, мне нужна дежурная, которая сегодня днём работала.
– А это вы! Проходите, что так поздно? Что случилось? – стала спрашивать меня заспанным голосом женщина.
– Как хорошо, что я не ошиблась, и вы не сменились, – обрадовалась я, увидев знакомое лицо дежурной, с которой сегодня вела шумную беседу.
– Ой, какая вы нарядная! Я бы вас и не узнала, – залепетала она, выходя из своего закутка, скорее похожего на комнату.
– Вы меня извините, я бы не заснула спокойно, пока у вас извинения не попросила! Мне так неудобно перед вами, наорала на всех! Перепугала! Но достала меня наша милиция, тьфу, как она теперь полиция подругу убили, а они, – женщина слушала в знак согласия, кивая мне головой.