Увидев мой испуганно-вопросительный взгляд, сильно похудевшая Людмила дала понять, что сейчас не хочет говорить об этом.
– Ритуль, приедем, обо всём поговорим. У меня к тебе есть одна очень большая просьба и серьёзный разговор. Только об этом после торжества.
Еле сдерживая себя от вопросов, разговаривая на житейские темы, свернув с трассы и проехав ещё несколько километров по весенней разбитой дороге, я остановила автомобиль около небольшого деревенского магазина. Поздоровавшись с приветливой хозяйкой Галиной, всегда знающей последние новости в округе, мы подошли к прилавку.
– С новым сезоном! Как торговля, Галочка? Что новенького? – осыпала я её вопросами, сама в это время я разглядывала содержимое прилавков и витрин.
– С приездом, Маргарита Сергеевна! Людмила Викторовна, извините, я вас не узнала, – смутилась продавщица, – на отдых приехали или на выходные? – осведомилась Галя, стараясь скрыть удивление, увидев сильно изменившуюся Людмилу.
– Лично я всё! На вечный покой, Галочка! Решила пополнить ряды наших пенсионеров.
Я старалась отвлечь словоохотливую продавщицу и не дать ей возможность задать Людмиле лишние вопросы.
– Почему так грустно? Вы радоваться должны! Например, я не дождусь, когда на пенсию выйду, – мечтательно произнесла Галина, но тут же, нахмурив симпатичное личико, серьёзно спросила меня, – вам не будет здесь страшно одной-то?
– А чего бояться? Забор у нас крепкий, в лесу волков не замечали, – улыбнулась я ей, – а охотников я не боюсь. Я женщина свободная, молодая ещё пенсионерка.
– Так-то оно так. Но всё равно, – как-то загадочно ответила мне Галя.
– А чего так? Что случилось? – спросила Люда.
– Да вроде и ничего не случилось. Но пенсионеры наши как-то подозрительно быстро стали умирать. Да ещё новые странные люди появились.
– С чего это они странные? А кто умер, да ещё странно?
– В том и дело, – почему-то тихо стала говорить нам Галя, – крайний дом с того конца деревни ещё в прошлом году кто-то купил. А потом, помните, старичок такой жил, всё на велосипеде ездил. Так вот, ездил он, ездил, да вдруг взял да помер.
– Галочка, со старичками, даже с теми, кто увлекается велоспортом, в принципе, такое случается. Он хорошо выглядел. Но, кажется, годков ему было достаточно много, – резонно отметила я ей.
– Да всё понятно! Дело в другом. После похорон приехал единственный сын покойного, а в доме новый хозяин. Он возмущаться, а ему новый сосед по даче показал нотариально заверенную на него дарственную на участок. Сын кинулся в контору, в суд. Всё чисто. Подарил отец дачу новому соседу. Вот как!
– Галочка, это называется семейные разборки. Мало ли какой сын, мало ли отец кому подарил и за что. Может, за какие-то услуги. Всякое бывает.
– Бывает-то оно, конечно, всё бывает. Но осенью умер Соловьёв, сосед этого пенсионера. Там родственники стали по судам бегать, потому что и эта дача подаренной оказалась этому новому соседу. Его дом, конечно, доброго слова не стоил. Но все-таки какая никакая собственность. Земля по нынешним временам в цене. А новый хозяин дворы-то все три взял и объединил! Забор-то высоченный поставил ого - го! На три участка! Чуть ли не пол деревни охватил! Представляете, территория какая? Захват земель идёт! Точно, я вам говорю!
– Галочка, ну какой захват! Полно вам! – наперебой с Людой пытались мы успокоить Галину.
Сделав незначительные покупки, мы распрощались с Галиной и пошли к выходу. Но увидели, что в магазин вошёл тучный пожилой человек. В его руках была красивая дорогая трость. За ним показался детина с лицом, как у героев популярных криминальных боевиков кирпич в квадрате. Мне показалось, что это охранник незнакомца. По выражению Галиного лица мы поняли, что это и есть наши новые соседи.
– Доброго здоровьица всем, – сказал толстячок каким-то неприятно льстивым голосом. Шедшая впереди меня Люда обернулась и удивлённо посмотрела на него. Ответив на приветствие, мы вышли из магазина. Я села за руль, а Люда замешкалась. Поставив пакет с покупками в салон, она вдруг вспомнила, что забыла что-то купить и вернулась обратно.
– Тебе плохо? – спросила я вернувшуюся подругу.
Увидев испуганно - задумчивое выражение лица, на котором как-то потускнели и без того грустные глаза, я была готова немедленно отвезти её в больницу.
– Людка, что с тобой? Может, врача?