Окрылённый удачным ударом, местный мужичок подскочил к ещё не успевшему опомниться от первого удара человеку и врезал ему ещё раз. Побитый парень, совсем не поняв, что с ним происходит, замахнулся, но тут же передумал и не стал отправлять в нокаут и без того не твёрдо стоящего на ногах мужичонка. Видно, уставший удивляться и получать по физиономии, он, оглядываясь на тщедушного выпивоху, из которого в другое время сделал бы отбивную котлету, быстро вышел со двора.
Всеми силами одолевая приступ смеха, я вытащила из сумочки тысячную купюру и подошла ко всё ещё недовольному поведением чужаков мужичку. Он продолжал что-то громко доказывать кому-то невидимому, бурно жестикулируя при этом. Вложив в его руку купюру, я сказала: – Молодец, вот тебе по пятьсот за каждый удар!
Выезжая со двора и посмотрев в зеркало заднего вида, я заметила, что мужик так и стоит с поднятой рукой, держащей тысячную купюру с открытым ртом от удивления и провожающим меня непонимающим, что произошло, взглядом.
Наконец, отделавшись от преследователя, сполна получившего за нанесённые мне угрозы и унижения от народного мстителя, я выехала на Ленинградское шоссе и помчалась в Шереметьево.
– Только бы не было вечного затора в Химках, опоздаю в аэропорт, обид не оберёшься! Мужчины такие обидчивые. Это женщинам нельзя задерживаться, опаздывать, долго собираться, – распыляла я себя ненужными воспоминаниями.
Мне сегодня повезло ещё раз. Ремонт моста я проскочила без проблем и скоро завернула на Шереметьево. Михаил, естественно, стоял уже надутый, как английский индюк. Он нервно теребил в руках шляпу и глазами выискивал меня среди входящих в зал отлёта людей. Что странно, смотрит в мою сторону, но меня не видит! За день я не могла ни похудеть, ни измениться. Я стояла недалеко от него и с удивлением, будто давно не видела Мишу, смотрела на своего друга. Вдруг нахлынуло непонятное чувство, смешанное с нежностью, тревогой, жалостью.
– Он всё больше стал походить на своего отца. Высокий, с сутуловатой спиной. Какие у него в последнее время грустные глаза, словно что-то хочет сказать, но боится огорчить. Мне так стало жаль Михаила, я боялась разреветься от переполнявших меня чувств.
– Миша! – крикнула я ему.
В ответ ноль реакции.
– Майкл! – решила я воспользоваться своим знанием английского языка. На удивление сработало. Наверное, не подвело произношение.
Простившись с Мишей, я передала ему подарки для родителей и долго смотрела на удаляющуюся сутулую спину моего английского кавалера. Так грустно стало на душе. Глядя на постоянно оборачивающегося Мишу, я только сейчас поняла до холодка пробежавшего по спине, что мы: Миша, Олег, я уже перешагнули ещё один возрастной порог, который может быть последним в нашей жизни. Мне почему-то стало очень грустно, жаль до боли в сердце его и нас всех. А вдруг эта наша последняя встреча?!
– И чего я, старая клюка, подкалываю его всё время? Может, человек, общаясь со мной, душой отходит. Он всегда с теплом относится к нашей семье, особенно к детям. Внуков моих очень любит. Уважает Олега, как товарища. Просто так бы не приезжал. Что-то в нас его притягивает. А я язва молодая была, а с возрастом стала эгоистичней! Всё буду мягче, нежнее, внимательнее. Определённо, надо сделать сюрприз и прилететь к Михаилу с внуками. Он с родителями давно просил меня об этом, – уже по обычаю преодолевая невероятные пробки, думала я, дорогой на дачу.
Так, коря и ругая себя, я подъехала к своему дачному участку. По дороге заметив, что Дима – предприниматель, задался целью к летнему сезону восстановить и открыть свой обновлённый магазин. Работа по его восстановлению кипела.
– Вот и прекрасно. Назло всем врагам! – порадовалась я за него и Галину.
Оставшись одна, вдали от городского шума, сделав себе чашечку зелёного чая с мятой, я стала внимательно перебирать бумаги Людмилы. Взяв в руки одну из потрёпанных записных книжек, ничего интересного для себя не нашла. Видно, эта книжка предназначалась для деловых контактов. Всякие оптовые магазины, интернет магазины, фирмы и тому подобные телефоны и адреса. Во второй книжке я нашла аккуратно написанный адрес в Геленджике. Номер телефона указан не был. Только выведено почерком Люды: «Папа, Надежда Ивановна. Краснодарский край, г. Геленджик, улица Подводников 26». Пролистав ещё раз книжку, я заметила инициалы Н.Н. и уже знакомый номер мобильного телефона, ниже адрес: СПб, ул. Подбельского 28, кв. 56.