– Долго вы все разбираетесь. Вы видите её перебинтованную голову вот результат ваших разбирательств. Человека чуть не убили на даче. Всё перевернули. Что здесь творится? Кто нам объяснит?
– Женщина, не скандальте, – обратился ко мне заполняющий форму протокола мужчина в штатском.
– Вы ещё не знаете, как я скандалю, – выплеснув свои обвинения, я решила успокоиться и подошла к Жене и Никите, сидящим за большим круглым столом.
– Марчук, – обратился мужчина в штатском к участковому, – спустись к консьержке вниз и узнай, почему никто не слышал шума и кто мог пройти в подъезд незамеченным, проверь журнал посещений и дежурств.
– Уже ушёл, – ответил Марчук, разговаривая с кем-то по мобильному телефону.
Пока он ждал лифт и отвечал на звонки неумолкающего мобильного, я сбежала вниз по лестнице.
– Нет, при мне и мышь не проскочит. Что вы, все незнакомые и знакомые вносятся в журнал. Вот смотрите. Мы работаем по старинке, а не как сейчас, тяп-ляп, – доказывала мне, а потом и спустившемуся участковому дородная громкоголосая Татьяна Ивановна, – наберут иноверцев, а они за бесплатно не следят, кто зашёл, с чем зашёл, а живут в этих коморках, да пловы себе варят! А уж запись в журнале сделать… Что вы! По-русски - то ни бельмеса! Знаю, знаю таких!
– А может, не в ваше дежурство это было? – предположила я.
– Так в журнале всё записано, кто к кому, когда приходил. В чьё дежурство. Посмотрите, посмотрите.
В журнале был полный порядок. Взяв список всех консьержек, участковый Марчук поднялся в квартиру. Я решила остаться с разговорчивой Татьяной Ивановной и выведать у неё что-то новое.
– Видала? – обратилась ко мне консьержка, кивая головой на участкового, – недоволен, что я про иноверцев-то заикнулась. Покраснел. Знает кошка, чьё мясо съела. Дворников – то…
– Татьяна Ивановна, – мне удалось перебить речь правдолюбки, – а может, что-то такое необычное случилось, чему вы сразу не придали значения?
– Да нет, милая, чего тут случиться может. Всё вроде по-старому.
– Татьяна Ивановна, а я вот смотрю, в журнале у вас записано, что вы дежурили, потом вас сменила Митрофанова, потом должна была выйти Завьялова, а вышли опять вы.
– А! Так это да было. Я отдежурила, да, потом Катя Митрофанова, а после неё Завьялова не вышла. У нас ещё две бабульки, но они подрабатывают в свободное время в других домах. В этот раз они как раз работали на стороне, и пришлось на дежурство мне выйти.
– А почему Завьялова не вышла?
– Не знаю. Она у нас новенькая, чудная такая. Она вместо Аннушки нашей стала работать. Я её плохо знаю. Самая молодая из нас, а видишь, взяла и не вышла и всё тут. Без объяснений. Думайте за неё, как хотите. Вот так.
– Может, заболела?
– Не знаю. Наша главная ходила к ней, телефон отключён, а дверь никто не открывает.
– Адресок не дадите? Может мне дверь откроет. Татьяна Ивановна, вы давно знали Людмилу?
– Людочку? Давно. Вот как раз как она поселилась в нашем доме, с того времени и знаю. Почитай это было в восемьдесят четвёртом или пятом году.
– В восемьдесят пятом, – уточнила я дату вселения Люды в их дом, зная об этом из её рассказов.
– Точно! В пятом. Я, почему ещё запомнила, потому что Лев Борисович, пять лет после смерти жены не женился, потом пять лет с Норкой мучился. А потом ещё пять лет после развода с ней не женился. А когда женился на Людочке, я ещё подумала, что как раз пять лет прошло после развода. Чувствуешь? Постоянно пять лет! Бывает же такое!
– Да, странная периодичность. Подождите, как после развода? Он же похоронил свою жену. Люда так говорила.
– Кого? Эльку? Её похоронишь! Нет, это он первую свою жену похоронил, Царствие ей небесное, Марию Кузьминишну. Он с ней много лет прожил. А потом она заболела, да умерла от рака. А об Эльке или Норе, как он её называл, Элеонора, значит, наверное, вспоминать не хотел, потому и не считал её своей женой. Да и правда, такая стерва была. Тьфу!
– А откуда вы об этом знаете, Татьяна Ивановна? – искренне поинтересовалась я, откуда у неё такие полные сведения о жильцах дома.
– О! Так можно сказать, я здесь с детства. Сюда в советское время просто так на работу не брали. Дом то был правительственный. Тут, знаешь, у нас кто жил? Кто только не жил. Сначала здесь моя мамаша работала, потом я её на посту сменила. У нас как бы династия образовалась, а что, мне удобно. Живём рядом, две остановки отсюда.
А потом раньше мы же не от ЖЭКа какого-то работали, сама понимаешь, – тихо делилась она со мной секретами своей работы, – мы с мамашей здесь не сидели, квартиры убирали. А здесь дежурные были. Это потом всех поснимали, поувольняли, ни поликлиник тебе ведомственных, ни магазинов, а вот раньше…