В кухне-коридоре скрипнула старая половица, из гостиной лился голубоватый свет и тихо бормотал телевизор. В это позднее время мама еще не спала.
– Что бессонница? – спросила Женя, улыбаясь и присаживаясь на уголок старого диванчика
– Да так, закончить нужно было кое-что, – махнула рукой мама. – А тебе чего не спится?
Женя пожала плечами.
– Отвыкла, наверное. Здесь так тихо и спокойно. Ни городского шума, ни пьянок, ни разборок соседей за стенкой.
– Должно быть, ты разочарована, – подмигнула Надежда Александровна.
– Да, – согласилась Женя. – Разборок очень не хватает.
– Ничего, привыкнешь. К хорошему быстро привыкаешь. А сон в такой тишине самый здоровый.
Женя потупилась, она не сказала родственникам, что приехала всего лишь на две ночи, так она планировала изначально. Увидевшись с мамой, сестрой и племянницей, правда, задумалась, а не задержаться ли, но ситуация с Сашей напрочь отбила у неё этот порыв.
– Ты так изменилась, – поглаживая Женю по щеке, заметила Надежда Александровна. – Стала взрослее, увереннее, похорошела. Но я все равно вижу эту маленькую упрямую девочку.
– Когда это я была упрямой? – возмутилась Женя.
– Сейчас, например, – улыбнулась мама. – Я уверена с твоим упорством и трудолюбием ты много добьешься в жизни, но мне было бы спокойнее, если бы ты как Маша завела семью.
– Мам, ну какая из меня замужняя дама? – усмехнулась Женя. – Ты же помнишь о моих феминистских замашках.
– О, да, – отозвалась Надежда Александровна. – Ни один мужчина такого не потерпит. Вон смотрю, вы и с зятем не особо ладите.
– Ну его, – отмахнулась Женя. – Вообще не представляю, как Маша его терпит. Он же самый натуральный тиран.
Надежда Александровна засмеялась.
– Это издержки брака. А Саша не так-то и плох. Серьезный, ответственный мальчик, вы с ним во многом похожи, может, поэтому и ссоритесь. Он за семью любого порвет, а это достойно уважения.
– Да я и не спорю, просто трудно представить, что такой вот будет расхаживать по моей квартире в трусах.
– Согласна. Кощунство такому красавцу расхаживать нужно исключительно без одежды,
– Мама, – смущаясь, возмутилась Женя. – И это говорит интеллигентная женщина, заведующая библиотекой.
– Есть у нас на работе целая полка специальных романов в мягких обложках, – подмигнула Надежда Александровна и, притянув дочь к себе, прижала ее, поглаживая по голове. – Женька, какой же ты еще ребенок. Тебе бы своих детей завести, вон как тебя Леська полюбила, да и остальные с удовольствием играли в это ваше Путешествие.
– Дети, это да, – тихо проговорила Женя, памятуя, что у мамы тоже могла бы быть внучка или внук, немного старше Леськи, но… – Мам, а Саша местный? – невинно поинтересовалась она, уводя разговор в другую сторону
– Нет, он из города. Талантливый экономист. Они с Машей познакомились, сразу после того, как ты… – мама запнулась. Женя потупилась, всё еще чувствуя вину за скоропалительный отъезд и долгое отсутствие. – Машка шустрая у нас, – продолжила Надежда Александровна умилительно. – Еще соседи говорили, когда вы были маленькими, что она первой замуж выскочит. Так и вышло. Когда они поженились, Маша была уже на пятом месяце. Впрочем, это неудивительно для современного мира. Я так переживала, свечки в церкви ставила. Но видишь, как все вышло? Саша замечательный человек.
– А почему они не остались в городе? – удивилась Женя. – Такая возможность. И для него и для Маши. Что вот, например, делать в нашей глуши?
– Это из-за меня, – потупилась Надежда Александровна. – Мне как раз должны были сделать операцию, правда потом отложилось, Маша всё равно не хотела меня оставлять одну.
Женя снова почувствовала себя виноватой. Вернее чувство вины не покидало ее с самого приезда на малую Родину. Да пошел он к черту этот зять. Она останется здесь столько, сколько нужно, лишь бы на работе проблем не возникло с внеплановым отпуском.
Так они болтали о том о сем, потом мама легла спать, все же работу завтра никто не отменял, а Женя осталась наедине с воспоминаниями.
В свою старую комнату она вступила, как в храм. Здесь давно никто не жил, большую часть помещения занимали картонные коробки, набитые разным хламом, но стены помнили многое. Каждая отметина от гвоздя или кнопки имела свою историю. Отогнув угол ковра, который кто-то повесил уже после Жениного отъезда, она обнаружила старые плакаты с изображениями любимых исполнителей юности, которые казалось, навечно приклеились к пожелтевшим обоям. На подоконнике лежала стопка их с Машей фотографий в рамках, что раньше висели на стенах. В маленькой коробке, стоящей на самом верху, Женя наша свои школьные тетради, шкатулочки с бижутерией, статуэтки балерин и горсть киндеров из разных серий, тут же сбоку был ее альбом с детскими снимками. Смахивая с него осевшую пыль и паутину, Женя устроилась прямо на полу у входа в комнату и предалась воспоминаниям.