Глава 3.
– То есть, как это переехать? – спросила Маша, оставляя недомытую кастрюлю в раковине и оборачиваясь к сестре.
Разговор состоятся следующим утром после завтрака. В кухне они были вдвоем. Саша ушел пораньше, хотя у него был выходной. Леська с бабушкой приводили в порядок клумбы. Женя предполагала, что как хозяйку обидит сестру таким заявлением, поэтому постаралась придумать самый невинный предлог и уж тем более не собиралась признаваться, что основная причина все-таки муж сестры.
– Понимаешь, – начала она, – меня и отпустили-то совсем ненадолго. У нашей фирмы сейчас очень важный контракт, и мне многое нужно к нему подготовить. Дома же совершенно нерабочая обстановка. Что у вас, что у мамы, я все время буду отвлекаться, а мне нужна полная изоляция. Но работая удаленно, я смогу задержаться в Париже дольше, буду по вечерам приходить в гости, – произнося последние слова, Женя улыбалась, предчувствуя, как эта новость рассердит Сашу.
Маша некоторое время размышляла над словами сестры, вода лилась в раковину неэкономной струей, наконец, сдавшись, она нехотя кивнула:
– Хорошо, поговорю с Кариной, она в этих делах больше моего шарит. Может и удастся что-нибудь найти.
Женя видела, что своим заявлением обидела сестру и догадывалась, что расстроит своим решением маму, но считала, что поступает правильно.
– Деньги есть, если что, хотя по московским меркам, думаю жилье у нас всё же дешевле.
– Ха, – усмехнулась Маша, – ещё бы! К тому же Карина с тебя денег не возьмет. Хотя надо бы было содрать целое состояние, тогда бы ты одумалась, и решила, что дома гораздо лучше и выгодней.
Женя улыбнулась.
– С долгом, который вы мне вернули, мне нищета еще пару месяцев не грозит, так что не мечтай, – усмехнулась она.
– Долгом? – не поняла Маша. – Кто, что вернул?
– Ну, Саша вчера вечером мне вернул деньги, которые вы занимали на ремонт дома.
Говоря это, Женя начала понимать, что Маша об указанных деньгах слышит впервые и пожалела о сказанном.
– Странно, – произнесла сестра задумчиво. – С чего бы это он решил именно сейчас и именно тебе, – потом придя в себя, пояснила. – Просто мы еще торчим Савченко и Киселеву – Сашиному начальнику.
– Ну да, – согласилась Женя. – Я ведь все-таки своя могу и потерпеть, но в любом случае, Маш, эти деньги мне пока не понадобятся, так что если что….
Женя достала пачку, поскольку в любом случае собиралась ее отдать или Маше, или маме.
– Да, нет, – отмахнулась сестра, – сначала я поговорю с Сашей, такими выходками он меня порой вымораживает.
– Не думаю, что это был каприз, – соврала Женя, потому что все вчерашнее поведение Саши говорило как раз об обратном. – Может он просто хотел наладить отношения с родственниками, ну и…
Она не знала, какой благовидный предлог придумать для такого поступка. И боялась, что если супруги поссорятся из-за этих денег, то виновата будет в этом она. О вероятности подтверждения скандала говорили и следующие Машины слова:
– Ты еще Сашу не знаешь. У него часто бывают такие интеллигентские замашки. Бесит просто.
Но так как вскоре ожидался приход Карины, Жениной подруги детства, Маша быстро справилась с раздражением и принялась накрывать на стол. «Маша все-таки окончательно превратилась в отчаянную домохозяйку», – усмехаясь, подумала Женя, принимаясь ей помогать.
***
На следующий день Жене нашли нужную квартиру. В старой панельной пятиэтажке, коих в Париже было не так много и находились они в одном районе поселка, к слову когда-то элитном. Квартиры здесь ещё лет тридцать назад давали местной интеллигенции: врачам, педагогам, артистам и пр. Надежда Александровна Немова тогда еще не попала под эту категорию, а вот биологический отец Карины успел.
– Вот, добро пожаловать, – произнесла подруга, распахивая перед Женей старую обшарпанную дверь квартиры. – Резиденция моего дражайшего папочки.
Алексан Ашотович Еприкян, отец Карины, баянист и заслуженный работник культуры, по словам местных, был талантом от бога. Родной же дочери за всю жизнь он дал не так-то много. Необычную, немного экзотическую внешность, славу незаконнорожденной, в народе именуемой просто – «нагулянная» и эту квартиру, в которую, кстати, после его смерти вцепились небедные жена и законные дети почившего музыканта.
– Я хотела ее продать, – прокомментировала Карина. – Но пока идут суды, это, увы, невозможно.
– Что по-прежнему? – удивилась Женя. Насколько она знала, Еприкяна в живых не было уже много лет.