– Вот уж никогда бы не подумала, что поход на рынок в ливень может так поднять настроение, – усмехнулась Женя. – Кстати ты хоть купила, что собиралась?
– Нет, – беззаботно откликнулась Маша, доставая пачку сигарет. – Какой рынок? Дождь такой шпарит, что ни одного торгаша днем с огнем не сыщешь. Я почти все время простояла под козырьком какого-то магазина, зато кое-кого встретила.
– Ну вот, ты как всегда старших не слушаешь, – упрекнула Женя. – Мы же с мамой говорили тебе… Постой, – нехорошее предчувствие возникло у Жени в этот момент. – Кого встретила?
– Тоньку, – засмеялась Маша. – Одноклассницу мою. Мы же с ней сто лет не виделись, так почти полтора часа проболтали под тем самым козырьком магазина. А ты что подумала…
– Ничего, просто сразу не поняла о чем ты, – Женя энергично замахала руками, отгоняя от себя дым Машиной сигареты. – Фу, как ты это терпишь?
–Дурная привычка, – пожала печами Маша. – Начала в юности и все никак не могу бросить. Глупая была, да и переживала сильно тогда…. Не курила только, когда Леськой была беременна.
– А почему потом снова начала?
– Ой, Женя, ну ты точно святая. Почему, да как? Семейная жизнь – это тебе не цветочки, не конфетки. Стресс.
– Ну не знаю, – Женя удивилась подобному ответу. В ее представлении брак сестры был удачным. – Я бы ни сказала так о вас с Сашей. В меру любви, в меру ссор, в меру юмора, да к тому же Леська. Не может быть ребенок таким счастливым, если его родители несчастливы вместе.
– Как ты сказала, в меру юмора, – ухватила за фразу Маша. – Да тут ты, несомненно, права, без чувства юмора в браке никуда, иначе взвоешь.
Говоря это, Маша задумчиво смотрела куда-то сквозь стену дома, Жене не понравился этот взгляд, и она утешающе произнесла:
– Ой, да брось ты, неужели все так мрачно? Тогда бы толпы девушек не пытались затащить любимых мужчин в ЗАГС.
– Любимых, – эхом повторила Маша, потом, словно бы очнувшись, спросила: – Скажи, как ты считаешь любимому человеку можно простить всё.
Растерявшись, от такой резкой смены темы разговора, Женя не сразу нашлась.
– Смотря что, – наконец ответила она. – Всё – слишком растяжимое понятие.
– Например, измену, предательство…
– А что Саша тебе…
– Да нет, – раздраженно отмахнулась Маша. – Я это так, чисто гипотетически.
– Ну, – снова задумалась Женя. – Я думаю, это зависит от обстоятельств и от силы любви.
– Да, – уставившись в одну точку, тихо произнесла Маша. – Да наверно ты права, – возбужденно прибавила она. И швырнув уже третий окурок в жестяную банку, служившую пепельницей, добавила: – Мне нужно уйти.
– Постой, куда ты глупая, – окликнула ее Женя, но Маша уже скрылась в доме.
5.2
Надежда Александровна и Женя снова отговаривали Машу от ее безумной вылазки, просили дождаться хотя бы окончания ливня, Маша была непреклонна. Вооружившись хлипким зонтом, она ушла, предупредив, что будет нескоро. Поэтому на пляж, когда дождь совсем утих, они отправились втроем. За это время ветер немного переменился, и прибережная полоса стала метра на два у́же. Прибой привел Леську в неописуемый восторг, возбужденная она носилась по пляжу и кричала:
– Вот какой дождик был, что даже море стало больше.
Надежда Александровна слушала рассказы Жени о жизни в Москве, о работе, друзьях, коллегах, клиентах и если речь заходила о мужчине, в конце рассказа непременно спрашивала:
– А он женат, девушка есть?
– Мам ты неугомонна, – откликнулась Женя, когда мама в очередной раз задала этот вопрос. – Я же говорила, сейчас семья не главное, особенно в Москве, к тому же не всем с мужьями везет, как Маше.
– И не говори, – с удовольствием поддержала эту тему Надежда Александровна. – Сашенька – золотой человек. Заботливый, трудолюбивый, умный, работящий, надежный.
Каждый положительный эпитет озвучиваемый мамой, заставлял Женю вздрагивать и воспоминать их последнюю встречу в машине. Ее провокационное поведение, призванное смутить его, обернулось против нее. Стоило ей коснуться его, как руку словно ударило током, а по телу пробежала волна жара. Вдали от него это ощущение должно было померкнуть, но, увы…Чем меньше он оскорблял ее, тем большей симпатией она проникалась к нему. Из раздумья ее вывело замечание мамы.
– Хотя ты знаешь, они поладили не сразу.
– Как?
– Обыкновенно. Притирка в барке происходит даже среди самых идеальных пар. Маша называла его постным, скучным ботаном, Саша отмалчивался, он вообще не склонен с кем-то обсуждать свою личную жизнь. Но иногда я слышала упреки в ее ветрености, транжирстве