– Осторожней надо, все-таки это горы, – шутливо пожурил Ваня и наклонился к ней, заставив буквально слиться с деревом.
– Что ты делаешь? – спросила Женя игриво.
– Хочу тебя поцеловать. Можно?
Женя кивнула. Ваню не нужно было долго уговаривать. Поцелуй вскружил Жене голову, а может это был самогон. Целовался Ваня неплохо, но она не испытала особого удовольствия и когда он отстранился желая понять причину ее холодности, Женя легонько отталкивая его, засмеялась и уже не заботясь о походке по ниточке побежала вниз. Смех ее резко оборвался, когда у подножия она наткнулась на Сашу. «Видел он или нет? – панически гадала она и, обернувшись, поняла: «Не важно, видел ли». Все было написано на довольном лице Вани, вальяжно спускавшемся следом за ней
– Саша я… – залепетала она, испуганно глядя на зятя.
– Иди спать, – строго произнес Саша и, взяв ее под спину, настойчиво повел в палатку.
Выспаться, как следует, Жене не удалось. Едва голова ее коснулась маленькой валика, заменявшего подушку, как она ощутила, что в народе называется «вертолет». Голова ее настолько сильно кружилась, что спать в таком состоянии не представлялось возможным, едва она закрывала глаза, то терялась в пространстве, бесконечно летела в какую-то пропасть и испытывала дурноту. Тело колотил озноб. Не выдержав, она села, выползла наружу и приподняла одну из шторок палатки, служившей своеобразной дверью.
– Что ты делаешь? – удивился Саша, выбираясь следом за ней.
– Проветриваю, – дрогнувшим голосом ответила Женя. Голова ее раскалывалась, тело била легкая дрожь, но сильней всего было чувство вины с извечными вопросами: «Зачем пила? Зачем целовалась? Чего добивалась?».
– Стыдно? – спросил Саша, по голосу его трудно было понять, презирает или поддерживает.
– Неудобно перед Леськой, – призналась Женя.
– Она маленькая еще, не понимает, – махнул рукой Саша, что-то он был подозрительно спокоен. – Да и ты не производишь впечатления взрослого здравомыслящего человека, – добавил он.
Женя облегченно вздохнула. Он сердится, значит все в порядке.
– Ты о чем? – невинно спросила она, и неосторожно мотнув головой, поморщилась от острой боли пронзившей ее.
– Об этом, – кивнул Саша. – Ночь, горы, пьяная компания. Хорошенькое предисловие к какой-нибудь трагедии. Здесь голова должна быть ясной. К тому же спирт.
– Спирт? – опешила Женя.
– А что ты думаешь, вы пили? Ванька его по дешевке покупает у знакомых в городе, и мешает пополам с водой.
Женя почувствовала рвотный спазм и поспешила отойти подальше от палатки. Саша пошел следом.
– Со мной все в порядке, – присаживая на корточки и опираясь о какое-то дерево головой, слабо выдавила Женя.
– Может воды, – предложил Саши, взгляд его был обеспокоенным.
Женя с удовольствием сделала несколько глотков из протянутой зятем бутылки.
– Тебе нужно пойти еще подремать, – заботливо произнес он, присаживаясь рядом на корточки. – Ты плохо спала накануне и еще одна бессонная ночь, уверен – организм в шоке.
Он коснулся тыльной стороной ладони ее лба, словно бы желая проверить, не повышена ли у нее температура. Женя вздрогнула от этого незамысловатого жеста по телу ее пробежала волна жара, и она едко произнесла:
– Что ты носишься со мной, как нянька? Позволь тебе напомнить, что ты мне не муж, и не имеешь на меня никаких прав, – затем она так резко вскочила, что отшатнувшись, Саша упал.
– Я взрослая самостоятельная, а главное свободная женщина и вправе вести себя, как мне заблагорассудится, – с трудом подавляя в себе порыв, помочь ему подняться, выпалила она. – И твоего мнения спрашивать, не собираюсь.
– Что ж взрослая, а главное благоразумная женщина флаг тебе в руки, – поднимаясь, сердито отреагировал Саша. – Вчерашняя ночь показала, какая вы взрослая и какая ты благоразумная.
С этими словами он двинулся вглубь леса, а Женя вернулась в лагерь. В палатке ей было душно и поэтому, завернувшись в плед, она пошла к костру. Угли, в нем тлели едва-едва. Недалеко спали несколько человек, прям под пленочным навесом. В «кухне» кто-то гремел посудой. Наконец оттуда вышел Ваня. «Этого мне только не хватало», – успела подумать Женя и вымученно улыбнувшись, спросила:
– Уже встал?
– А я и не ложился, – в ответ улыбнулся он. – Жизнь слишком коротка, что бы тратить ее на сон. Кофе?