– В тихий и ласковый вечер, еще не поздний…
Женя грустно улыбнулась, вспоминая первый танец с Сашей, она еще тогда поняла, что что-то не так, ощутила неловкость в его присутствии, которая никак не вязалась с отношениями, которые возникли между ними в первые минуты знакомства. Потом мучительное чувство вины перед сестрой за прошлое и непрекращающаяся внутренняя борьба с зарождающейся влюбленностью. Она всегда находила повод, чтобы прицепиться к нему и затеять ссору, но со временем поводов становилось все меньше и меньше, а ее внутренние терзания выливались в странные поступки и попытки забыться в объятьях другого. Но все мимо… все тщетно… бесполезно…
Песня закончилась и Женя, задвигая занавеску, вспомнила точно такую же ночь много лет назад. Старая каморка общежития, пять кроватей стоящих, можно сказать, одна на другой, запах сигарет, пустые бутылки из-под алкоголя на столе с грязной посудой, старенький тарахтящий холодильник и Максим, сопящий на одной из этих кроватей. Душно, сизый дым стои́т пеленой, за стенкой грохочет музыка. Сама Женя, завернувшаяся в покрывало вышагивает по комнате, словно королева на торжественном приеме. Воспоминание это вызвало в ней сейчас легкую оторопь.
Женя обернулась. На разложенном диване лежали скомканные простыни, где-то в углу чернел щелоковый халат. Саша ушел. Домой. К семье. К жене. К ее сестре. Но кто ему помешает вернуться? Максим всегда возвращался, даже когда она уже не хотела ни слышать, ни видеть его. Бежать – единственный выход. Бегство в тот раз ее спасло, выручит и в этот.
Рука ее сама собой потянулась к телефону, и Женя, найдя номер Дениса, нажала на кнопку вызова. Ответили ей после третьего гудка.
– У аппарата – жизнерадостно откликнулся друг.
– Привет, как ты? – спросила она, поднимала глаза на настенные часы. Полночь! Как быстро летит время, она словно вечность простояла у окна.
– Спишь? – вторила она.
– Не, я в клубе. Сегодня же суббота.
И правда из трубки слышалась фоном ритмичная музыка.
– А ты как? – продолжал Денис. – Что-то поздновато для звонков или у вас там не московское время.
– Московское, – коротко ответила Женя. – А что много людей сегодня?
– Да, нет голяк. Боюсь, что Михеев вообще сегодня ничего не заплатит. Придется мечты о студии отложить в долгий ящик.
– Заплатит, куда он денется. Друг он тебе или нет.
– Ну, дружба дружбой, а деньги врозь, – заметил Денис – Тебя когда ждать?
– Я постараюсь вылететь завтра. Ближайшим рейсом.
– Что все так плохо?
Женя кивнула, а потом, опомнившись, попросила:
– Встретишь?
– Что за вопрос? Позвони, когда купишь билет.
Глава 9.
Собиралась Женя долго, практически всю ночь, хотя в спешке не было особой необходимости. Уехать она решила как и в прошлый раз по-английски, но не из-за обиды, а боясь совершить более серьезную ошибку.
Утром ее навестили Карина с Петей, юношей из ее коллектива художественной самодеятельности. Они помогли Жене сходить за покупками на рынок и по магазинам. Петя носил Женины тяжелые пакеты, а Карина пыталась помочь ей ходить, но Женя настолько наловчилась передвигаться по квартире за ночь, легонько наступая на вторую ногу, что ковыляла вполне себе быстро и запросто могла бы участвовать в каком-нибудь забеге хромых. Накупив подарков родным (Леське – игрушек, маме – книг, разумеется, Маше – садовых фигурок), она словно извинялась за свой недостойный поступок, понимая, что этого ничтожно мало.
Убрав покупки в шкаф, Женя взяла с подруги слово, что после ее отъезда подарки будут доставлены по адресу.
– Так, – насторожилась Карина. – Не поняла. Ты что это задумала?
– Ничего, – отмахнулась Женя. – Ты же знаешь, что память девичья, могу и забыть.
– Ну смотри мне, – не сводя сканирующего взгляда с подруги пригрозила Карина.
И Женя облегчением вздохнула, радуясь, что собранный чемодан она спрятала за кресло. Спустя время Карина ожидаемо ушла, только на этот раз ни на разборки с «любимым» Цветиком, а на разборки с Петей, в чем-то провинившимся перед ней. Лицо подруги было таким решительным, когда она уходила, словно многострадальный пацан как минимум корову украл. Женя надеялась, что Соловьев-младший после этих разборок будет жив-здоров и так же приветлив.
Оставшись одна, она вытащила припрятанный чемодан, сложила в него туалетные принадлежности и сувениры для московских приятелей. Едва она вызвала такси, как позвонила Маша и слезно просила выручить ее, приехав на пару часов к ним. Голос сестры был взволнованным, но до паники далеко. Женя оценила уровень угрозы как средний. Да лишь бы с мамой и Леськой было все в порядке. Но если бы и правда случилось что-то серьезное, Маша вряд ли стала бы говорить загадками, а выдала всю информацию разом. По телефону же сестра говорила скорее таинственно, нежели испуганно или на грани истерики.