- Ну не плачь. Ты же мужчина, а мужчины не плачут. Я скоро вернусь.
- Мама, мама? - сказал он, чувствуя, как его голос "взрослеет" за какой-то миг.
Весь мир поплыл куда-то, будто ветер рушил картину из цветного песка, смешивая все тона в один - серый, и, сдувая его, оголял черную поверхность, похожую на стекло иллюминатора, отделяющего людей от космоса, только пустого, без звезд... и в пустоте - вой, протяжный, невыносимо громкий, на одной ноте, неведомой человеческому слуху...
Коридоры... бег... лестницы... вверх-вниз... вниз-вверх... крылья за спиной... летать страшно... кусочки и обрывки миллионов снов, которые не запомнились. Путаница мыслей...
Икона в Храме... Мария с младенцем... светловолосая зеленоглазая девочка с ребенком на руках... краски из драгоценных камней... янтарные волосы, рубиновые губы, бриллиантовая одежда... у девочки глаза из чистого малахита, у ребенка - из бирюзы...
Больно... грустно... хочется выть от одиночества и несправедливости... как в том сне, когда не хватало слов... ЗА ЧТО?! НЕ ХОЧУ! КТО-НИБУДЬ! ПОМОГИТЕ!
- Ты кричал во сне, - услышал Денис.
- Это был плохой сон, - сказал он. - Вернее, не то чтобы плохой... грустный.
- Тебе очень больно? Я могу сделать обезболивающее...
- Нет, спасибо, я потерплю. Мне уже лучше.
- Значит, настало время поговорить, - сурово сказал низкий и грубый голос. Его обладателем был крепкий широкоплечий парень с лицом, словно выточенным из камня, которое пересекал давний шрам. Возраст его, по всей видимости, был близок к возрасту довоенного призывника. Парень поднялся с ящика, на котором сидел, и подошел к раненому, взирая на него с высоты своего роста. - Кто ты?
- Я Денис, "Чайка".
- Похож, - усмехнулся парень. - Оружие - фиговая двустволка, а комбинезон, наверно, с "Грифа" снял.
Действительно, "Гриф" на одежде Дениса был подкрашен белой краской на манер чайки.
- Ну уж чем богаты... - вздохнул Денис, сделав неопределенный жест здоровой рукой. Больная рука была примотана бинтами к телу и даже не шевелилась.
- Летят чайки над волнами... - произнес Ив, совершенно не соблюдая ритма.
- И прекрасен их полет, - без запинки ответил Денис.
- Рядом с Низкими Холмами...
- Сейчас находится их слет.
- Ну, пароль ты, вроде, знаешь. Мы из "Невидимок". "Чайки" нам дружественны. Ха, хотя вы дружественны кому попало... Я Ив, солдат атаки, - представился парень.
- Я Рон, снайпер, - отозвалась девчонка.
- Мы напарники, но командир здесь я, - сообщил Ив. - Вопросы есть?
- Нет.
- Отлично. Теперь - к делу. За нами по пятам идет шайка "Грифов". Долго мы здесь задерживаться не можем. Надо уходить. Послезавтра - крайний срок. Идти можешь?
- Не знаю...
- Ладно, отлежись еще. У тебя в запасе максимум два дня.
- Если такое дело, можете меня оставить, - предложил Денис. - Я прикинусь "Грифом", наведу их на ложный след...
- Мы раненых "Падальщикам" не оставляем, - сказала Рон гордо, выделив слово "мы". Денис замолчал. Очевидно, его слова прозвучали как оскорбление. Ну да, эти "Невидимки" со своим Кодексом...
- Мы можем доставить тебя в госпиталь или на слет "Чаек", как получится, - сказал Ив и прибавил: - когда-то двое ваших спасли мою шкуру, я ничего не забываю... А сейчас поешь, - Ив протянул Денису открытую банку консервов и свою флягу с водой. Затем двое снова вернулись к куче ящиков у стены, сели на них и стали похожи на нахохлившихся птиц. Они молчали. Да и о чем им говорить?
Консервную банку и флягу Денис опустошил быстро. Внимания на него никто не обращал, и от скуки солдат посмотрел на стену, к которой "Невидимки" прислонили свое оружие и его старое ружьишко. Оно выглядело жалко рядом со снайперской винтовкой(СВД, кажется... упорно напоминает скелет обычного ружья...) и новеньким блестящим автоматом. Так, наверное, и "Чайки" выглядят рядом с "Невидимками" или даже "Грифами"...
Возле стены стояли лыжи, длинные узкие и короткие широкие... все по несколько пар...
Где-то что-то капало. На пол, в лужу... на пол, в лужу... в лужу... успокаивает, как тиканье часов. По бетону змеились трещинки, заполненные плесенью. Она тут была везде, а особенно на деревянных ящиках. На стенах зеленая, на дереве - белая. Белая? Пенициллин? Если да, то, возможно, меня этим уже полечили... сушеной плесенью. Антибиотик, как-никак.
Здесь тепло. Почему? Все еще работает теплоснабжение? Забавно. И удивительно, что в таком теплом месте до сих пор никто не поселился. Хотя почему никто? Вижу. Крысак. Сверкает голодными глазками из-за угла. Беги отсюда, парень. Жаль тебя огорчать, но человечинкой полакомиться тебе сегодня не удастся. Ну, ты же не дурак живого грызть? В одиночку? На свет выбегать? Верно, не дурак. Вы ж, крысы, разумные, говорят. Вот и подумай головой.