- Спасибо... - растерянно проговорил Линкс, забирая наполовину полную бутылку... да, воистину царский подарок... видно, действительно он что-то важное сказал...
...Где это видано, чтобы награждали за такие новости? Да, кто другой убил бы на месте. Другой, не Серж...
Серж облокотился на стол и закрыл лицо руками. Он выглядел, просто как дико уставший за день солдат - только и всего. Хотя он совсем почти не устал, просто лезли в голову всякие тяжелые мысли и было желание спрятаться от мира... вот, хоть так - закрыв лицо руками...
- Папа, ты плачешь? - спросила Саня, выглянув из-под одеяла.
- Нет, котенок, я думаю... - ответил ей Серж.
Вот так! Нельзя, нельзя прятаться, когда от тебя зависит жизнь твоего ребенка - в первую очередь, и остальных храмовцев - во вторую...
Сергей поднялся из-за стола, постоял так пару секунд, потом сел на кровать рядом с дочкой(от стола до кровати здесь был всего шаг). Саня, хрупкая (ну, это уж отцовский тип телосложения), худенькая девчушка, с большими черными глазами (как у матери; у Сержа - светло-серые) и копной непослушных кудряшек, которые росли быстрее, чем их успевали стричь... Серж смотрел на нее, и ему было невыносимо больно и тяжело, где-то под сердцем, слева, где, говорят, находится у человека душа.
- Папа, ты мне расскажешь что-нибудь на ночь? - попросила Саня.
- Нет... не сегодня... - с сожалением сказал Сергей. - Я должен идти. Мама вернется, она тебе расскажет, обязательно.
- А ты куда?
- Мне посоветоваться надо... с друзьями. Это очень важно. Бывают, малыш, в жизни такие вещи, ради которых стоит пожертвовать сказкой на ночь. Ты ведь большая уже, все понимаешь.
- Ага...
- Ну, я пошел. Скорее уйду, скорее вернусь...
Через минуту он уже печатал сапогами грязный снег, а вокруг стоял самый обыкновенный шум ничего не подозревающей храмовой жизни.
"Господи, что ж это творится такое на свете?.. И сделать-то ничего нельзя... Их не остановишь ведь, ни один клан не справится, если они только сами не уйдут... да, может, пограбят и уйдут... или же договариваться с ними придется... госпиталь ведь всем всегда нужен, даже таким дикарям... Вот свалилось же это все на мою дурную голову... И зачем я иду советоваться?.. все равно в итоге мне же одному и решать... Ну, для очистки совести, разве что..."
85.
- ...знаешь, иногда чувствую себя в этом мире полным идиотом, - сказал Влад.
- Почему? - поинтересовалась Рон.
- Ну, подумай, это ведь смешно: с детьми воюю! - Влад со злостью запустил в камин куском угля. - Это вообще сумасшествие какое-то: кругом одни дети, и они режут и стреляют друг друга, как озверелые... и я их не лучше.
- Они - воины, Влад, - сказала Рон, и от ее слов повеяло холодом. - Это их путь - сражаться и умирать. А что Зима так понизила все планки возраста, никто не виноват.
- Да, ты права, - согласился Влад. - Мне не стоило начинать этот разговор. Просто скверно на душе.
- Почему? - снова спросила Рон; дотронулась до его плеча: напряженные мышцы были жесткими, как камень...
- Дурное предчувствие... вот и все...
- У меня тоже...
- Значит точно случится что-то нехорошее... - равнодушно заметил Влад...
- Рон! - позвал детский голос.
- Таль? Что ты здесь делаешь? - улыбнулась Рон, увидев своего маленького ученика. Мальчишка стоял недалеко от входа в подземелье и испуганно озирался по сторонам. Подземелья здешние дети боялись, как огня, поэтому можно было представить, какое мужество потребовалось мальчишке, чтобы сюда войти.
- Мне Ив сказал тебя позвать! - крикнул издалека Таль. - У него сын болеет! Ему, грьт, очень плохо!
- Сейчас иду! - ответила Рон. Обрадованный посланец поспешил покинуть подземелье в тот же момент. Рон пожала плечами. - Странно... сын? Вик, что ли?.. он же его сыном называл в последнее время... Да, наверно: Миха тут быть никак не может... я пойду...
- Я с тобой.
- Не надо, что тебе там делать?..
- Как скажешь. Тогда пойду пройдусь, воздухом подышу... но пока нам все равно по пути.
Марка заметила, что Ив позвал пробегавшего мимо маленького "Крестоносца", тот послушно подошел и присел рядом.
- Вот, знакомьтесь, - сказал Ив, приобняв его одной рукой. - Это Вик. Теперь мой сын. И, Марка, твой, значит, тоже, - судя по тону Ива, никаких возражений со стороны Марки не допускалось. - Ну, а это, приятель, твой младший братец, Мих.