Как и многие другие до него, Станислав-Феликс Потоцкий был пленен и очарован посланницей Екатерины: она виделась ему не столько дипломатом, сколько ангельским посланником и гласом небес. Потоцкий подписывает акт о конфедерации и тем самым губит не только свою собственную голову, но и предает родину… Зато прелестная графиня отныне принадлежит ему, и только ему одному. Он просто-напросто выкупает жену у Юзефа Витта!
Зная, что будущая жена – большая ценительница природы и всего прекрасного, еще задолго до венчания граф втайне от возлюбленной приказывает возвести в одном из своих имений парк. И в маленьком городке Софиевка Черкасской области буквально на голом месте, на бывшей пустоши, возникает прекрасный, вечный памятник любви – огромный парк в пейзажном стиле, с водоемами, греческими скульптурами, редкими породами деревьев и растений.
На строительство этого чуда ландшафтной архитектуры было потрачено около пятнадцати миллионов злотых, а помимо титулованных архитекторов над созданием парка трудилось восемьсот крепостных. Были выкопаны пруды, созданы искусственные ручьи и гроты и даже воссоздана мифическая подземная река Стикс, протекающая в мрачном царстве Аида! Говорят, графиня любила кататься по Стиксу на лодке, причем двигалась она всегда в одном направлении – от смерти к жизни.
София до глубины души была тронута подарком возлюбленного. Даже алмазы рассыпаются в прах в огне пожаров и переходят из одних алчных рук в другие. Но Софиевский парк и спустя столетия поражает своим размахом и красотой. Сюда едут туристы, здесь гуляют влюбленные, здесь, по преданию, по аллеям все еще бродит душа самой Софии, потому что оставить это место вечной любви просто невозможно…
Франсиско Гойя и Каэтана Альба
Великий живописец Франсиско Гойя и загадочная герцогиня Альба… Воистину, эти две незаурядные личности, две звезды Испании не могли не встретиться! Их судьбы переплелись так же тесно, как когда-то переплетались их объятия. А история их любви то шокировала католическую Испанию, то заставляла рукоплескать им обоим: ему, гению, автору не только парадных портретов монархов, но и знаменитых «Капричос» – офортов, выставивших саму королеву в смешном и неприглядном свете; и ей – аристократке, чей род превосходил своей знатностью и древностью даже королевский, женщине, чья смелость и безрассудство граничили с безумием.
Портрет Марии Терезы Каэтана де Сильва, герцогини Альба. Франсиско Гойя
Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес родился 30 марта 1746 года в деревенском доме близ Сарагосы. Отец крепкого, сразу же закричавшего громким басом мальчишки был позолотчиком, а мать происходила из дворянского, но обедневшего рода. Ни математика, ни иные науки не интересовали молчаливого мальчугана, и даже читать он научился с трудом, но зато в рисовании ему не было равных. И, когда юноше исполнилось семнадцать, отец отправил его в Мадрид – учиться живописи.
Всю жизнь Франсиско сжигали две страсти: любовь к женщинам и огромное желание создать в живописи нечто такое, чего до него не делал никто. Он мог не отходить от мольберта целыми днями и точно так же был неутомим в постели. Его любовницами становились простолюдинки и аристократки, проститутки и даже монашенки… Любовная история, связанная с похищением девушки из монастыря, вынудила Гойю бежать на три года в Италию. Впрочем, пребывание в стране, которая считалась колыбелью искусств, пошло молодому Франсиско только на пользу.
Вернувшись на родину, Гойя повстречал своего старого друга, Франсиско Байеу, и познакомился с его сестрой, Хосефой. Конечно же, девушка не устояла под страстным натиском друга своего брата, но… интрижка закончилась беременностью, и Гойе пришлось остепениться. Он женился и зажил в Мадриде своим домом.
Женитьба вовсе не означала, что бледнокожая золотоволосая Хосефа отныне будет единственной женщиной в его жизни, однако таинственная болезнь, которая свалила живописца с ног в 1792 году и надолго уложила в постель, оказалась сильнее влечения к женщинам. Гойе пришлось на время умерить свой темперамент, и, если бы не его изначально крепкое здоровье, возможно, он не пережил бы страшных приступов, скручивавших его тело и даже приведших к временному параличу.
Некоторые исследователи жизни Гойи предполагают, что болезнь, в результате которой живописец почти оглох и последствием которой стали преследовавшие его всю жизнь видения, могла быть сифилисом. После выздоровления характер художника, и до того не кроткий, претерпел страшные изменения: до конца жизни Гойю будут изнурять истерики, мания преследования, панические страхи, депрессии и стремление к одиночеству…