Знаменитое постановление ЦК и Совмина, подписанное Сталиным в 1946 году, подняло ученых над простыми людьми, можно сказать, над толпой.
Я хорошо запомнил это время: все кандидаты и доктора, доценты и профессора в нашем лестеховском поселке получили большие привилегии. Их зарплата выросла сразу в 2–3 раза; дополнительно, вместо обычных военных и послевоенных карточек, которые почти не отоваривались (за исключением хлеба), ученые–преподаватели получили лимитные книжки. В Москве организовали несколько специальных магазинов, в которых по этим книжкам выдавали сказочные по тем временам продукты. Может быть, самое удивительное в этой общегосударственной кампании было то, что об ученых проявили глобальную заботу, независимо от их специализации, — от настоящих атомщиков до лесников. Именно после этого родилось знаменитое выражение: «Человек начинается с кандидата». Я не знал ничего в тот период об академиках, их в нашей округе в те времена еще не было.
Храм науки — Академия поднялась почти на недосягаемую высоту. Стать академиком означало чуть ли не быть причисленным к лику святых при жизни.
Марксистская идеология правила всей остальной наукой. Периодически устраивался шабаш ведьм в «святом храме», самым ярким примером которого являлись погромы в биологических науках, учиненные руками «штурм–фюрера» Лысенко под мудрым партийным надзором. В гуманитарных науках применялся классовый подход, там безраздельно господствовали большевистские писатели, «инженеры человеческих душ». История, философия и даже экономические науки превращались в служанок политической власти.
Это — черная половина нашего великого научного прошлого, часть истории нашей науки и Академии. С ней рядом уживалась и развивалась светлая половина. Иначе негде было бы справлять шабаши, под обломками погибло бы все остальное, рухнул бы весь храм, как любое здание без фундамента.
Настоящие, выдающиеся ученые упорно трудились, преумножая знания, покоряя неизвестное для того, чтобы преумножить мощь своей Родины. Прикладная, инженерная наука получала все большее распространение и популярность. Потребность в высоких технологиях и новых сложных системах непрерывно и прогрессивно возрастала. Это, в свою очередь, требовало глубокого проникновения в сущность явлений, материалов и конструкций, как раз в то, чем занимается настоящая наука. Создатели атомной и водородных бомб, первых сверхзвуковых самолетов, ракет и первых космических аппаратов были не только конструкторами, они стали творцами современного технического чуда. А. Туполев и С. Королёв, многие другие стали выдающимися учеными–инженерами. Они были не просто профессионалами, нет ничего удивительного в том, что этих конструкторов объявили академиками.
С расширением масштабов разработок новой техники все больше главных и генеральных конструкторов становились академиками. Эта кампания приобрела огромный размах. Как часто бывало в жизни, хорошее начало постепенно искажалось. Не избежала этого и Академия наук СССР. За лидерами, ледоколами науки и техники, ломавшими лед неизведанного и гнавших впереди себя головную волну, продвигались разработчики и исследователи подсистем. К ним присоединялись, пристраивались чисто академическая и вузовская науки.
На вершинах многих институтов, НИИ и ОКБ стояли академики или просто директора, главные и генеральные, которые хотели стать академиками. Когда прогресс развития замедлился, а партийно–бюрократические традиции расцвели пышным цветом, стал постепенно меняться состав Академии наук. Старое поколение ученых уходило, им на смену приходили новые советские — предтечи новых русских образца 1992 года, лишенные сомнений и настоящих устоев.
Стать академиком в Советском Союзе являлось не только делом престижа, так же, впрочем, как Героем Социалистического Труда. Членство в АН СCCP давало пожизненную ренту, на которую в те годы жили совершенно безбедно. К ним дополнялись другие привилегии: санатории и поликлиники, даже автомобили по отдельной академической очереди и «пайки» — доступ к «академическому корыту», по выражению В. Феодосьева.