Наступал 1996 год, нас ждали новые полеты на орбитальную станцию «Мир», новые миссии Спейс Шаттла STS-76, затяжные рабочие этапы по подготовке систем стыковки для международной космической станции (МКС), потерявшей в конце уходившего года последнюю собственную приставку «Альфа» и так и не нашедшей в новом году собственного имени.
4.24 Ещё семь стыковок и другие события
После первых двух миссий Спейс Шаттла к «Миру», выполненных в 1995 году, наша жизнь вошла в еще одну новую международно–космическую колею. В ближайшие два с половиной года нам предстояло выполнить еще семь таких полетов со стыковкой. Мы двигались по проторенной дороге. В своей основе наша работа стала повторением уже выполненных операций. Как известно, американцы, НАСА и фирмы космической индустрии сильны своим системным подходом, особенно с отлаженными процедурами. Мы старались не отставать от них, не допускать отклонений ни в технике, ни во времени. Наше взаимодействие было почти безупречным. Тем не менее это была активная работа, а полеты в космос в любой момент могли и приносили неожиданности. Требовалось быть начеку на всех этапах подготовки, в мыслях и в делах.
В конце марта 1996 года состоялся третий полет и стыковка «Атлантиса» к «Миру». Я должен коснуться этой миссии STS-76, так как во время стыковки нам пришлось преодолевать первые серьезные проблемы. Они возникли в стыковочном механизме АПАСа — неожиданно один из демпфирующих тормозов не расцепился, а это привело к сильному перекосу, когда начался автоматический цикл стыковки. Оперативно были приняты меры, и стыковка завершилась успешно. К моему удивлению, никто, ни в НАСА, ни мои руководители, не уделил этому событию должного внимания. Все шло своим чередом, как будто ничего не случилось, а впереди не было новых полетов. Нашему генеральному было уже не до таких мелочей, как неполадки в стыковочном механизме, его съедали другие глобальные, прежде всего экономические, проблемы. Беда заключалась в том, что он воспитал, приучил своих замов не проявлять пересчетной инициативы, особенно если это касалось международных проектов. В американском руководстве, в НАСА и в промышленности, действовала противоположная тенденция. Они отдавали решения инженерных проблем на откуп исполнителям. Вопросы решались, но не всегда быстро, а главное, порой не было должной координации. Так или иначе, мы дотянули согласование изменений в процедуре пилотирования, управления стыковкой почти до самого старта, который планировали только на конец лета.
Однако очередной старт Спейс Шаттла, миссию STS-79 с четвертой стыковкой к ОК «Мир» отложили. Об этом объявили в самом начале июля, когда до заранее объявленной даты оставалось четыре недели. Это помогло нам справиться с нашими земными проблемами, а благодаря задержке астронавт Ш. Люсид побила женский рекорд нашей Е. Кондаковой, доведя продолжительность женского полета до 183 суток. Сентябрьская миссия «Атлантиса» прошла гладко, профессионально и в космосе, и с поддержкой Земли.
Еще до начала четвертой миссии Спейс Шаттла STS-79 запустили последний модуль орбитального комплекса «Мир» под названием «Природа», задуманный и заложенный еще где?то в 80–е годы. Это название должно было символизировать основную направленность той научной аппаратуры, которая разместилась внутри и снаружи 20–тонного модуля. Как и предыдущий «Спектр», пристыкованный в 1995 году, новый модуль стал частью международной программы. Из 3 тонн научной аппаратуры около 2 тонн попало на него из?за рубежа — из США, из Европы и других стран мира, объединенных этой «Природой» и нашим «Миром».
У нас, стыковщиков, были свои проблемы, нам пришлось еще раз доработать свой манипулятор, наш часовой механизм. После стыковки к осевому причалу «Природу» предстояло перестыковать на последний оставшийся свободным боковой причал, завершив, таким образом, строительство орбитального комплекса. Путь к последнему причалу был узким, и требовалось принять все меры, чтобы не наткнуться на другие модули. Все это мы уже проходили год назад, поэтому проделали без особых осложнений. Хотя мы продолжали ворчать, жалуясь на судьбу, заставившую нас в очередной раз исправлять чужие просчеты.
Пуск, сближение и стыковка прошли на удивление гладко, не так, как в прошлые годы. При перестыковке немного поволновались в последний раз в течение тревожного, почти «эротического» часа, а в космосе скрежетали те же самые большие шпангоуты и нервировали космонавтов. Все и на этот раз завершилось нормально.
Действительно, Королёв был прав, когда говорил, что главный конструктор должен быть удачлив. Генеральный должен быть удачлив вдвойне. Как на войне, генерал обязан добыть, отвоевать удачу и завоевать победу. Наша жизнь часто напоминала войну. Многие ее признаки постоянно были рядом, военный дух и сопутствующая ему атрибутика проявлялась в тех условиях, в которых жили и работали люди.