====== От одного до пяти ======
Сила пробудилась в нем окончательно за несколько месяцев до десятого дня рождения. Причем резко и сразу вся. Просто за обедом все вдруг закружилось, затряслось, а когда Бен пришел в себя посреди разрушенной столовой, матери и отца рядом не было. Дядя Люк… очень громко подумал: «Ох, ебать!».
Что такое «ебать», Бен не знал, но по дядиному лицу показалось: мир перевернулся. С тех пор Бен уже три дня слышал мысли всех вокруг, неприятный шепоток, а еще детский плач. И ребенка плачущего видел тоже. Настоящего ребенка, который то появлялся, то пропадал. Вот и сейчас…
— У-а-а-а-а-у-у-а-а-а-а-а-у-у-у-а-а-а-а-а-а-а….
— Да заткнешься ты когда-нибудь или нет!
— У-А-А-А-А-А-А-А-У-У-У-У-У-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
— Ну что ж такое! Тебя что, не кормят?! Сила! И не моют!
— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у…
— Ладно, щас я, щас. Они думают, что я насовсем этого глупого протокольного дроида поломал… Но я просто сделал так, чтоб он заткнулся… Я сейчас починю его, и он тебя укачает… Эй, ты куда!
Младенец — девочка — крошечная, розово-грязная и горько плачущая, исчезла так же внезапно, как и появилась.
Если б Бен знал, что теперь он будет ее регулярно видеть и, главное, слышать, он сбежал бы на Мустафар заранее.
№ 2
Бен скрывал, что ему слышатся голоса. Так можно и до медикаментозной терапии дожить — с матери станется. Отец снова свалил, а дядюшка следил за ним, как хищный ворнскр. Вдобавок вещи сами падали на пол, транспаристил трескался, дюрасталь гнулась — и все в присутствии Бена, но как бы само собой. А еще ему регулярно виделся чей-то чумазый, оручий и вечно голодный ребенок. Девочка.
Свое двенадцатилетие Бен отказался праздновать. У него не было приятелей, а друзья матери не жаждали оставлять своих детей в его компании. Хотя Бен никого и пальцем не тронул.
— А-А-а-а-а-а-А-А-А-А-а-а-а-а-а!..
Снова этот ребенок.
— Ну чего тебе?! — взорвался Бен.
— А-а-а-а-а-а… а-а-а-а…
— Смотри, что покажу! — Бен нервно обернулся, но Люка не было рядом в кои-то веки.
Девчонка, чьи отросшие волосы были связаны в пучки, замолчала. И Бен поднял Силой цветные камни и покрутил их в воздухе.
Она улыбнулась и протянула к нему грязную ручонку с красной бумажкой. Бен взял и прочел: «Кока-кола», — на древнем мертвом языке. Что это вообще?! А девчонка снова исчезла.
№ 3
Проблемы Бена были того рода, о которых не расскажешь родителям. Во-первых, был голос. Тихий и шипящий, бесплотный — он вечно рассказывал Бену, как его вокруг не понимают, обижают и унижают. Во-вторых, внешность. Бена дразнили. Нет, не так: ДРАЗНИЛИ. И наконец, проклятые выверты Силы. Если Бен злился — все вокруг ломалось. Если Бену снилось что-то непристойное — с утра тоже не все в порядке вокруг было. Ну и вишенка на тортике — глюк девчонки. Иногда Бен чувствовал себя психом, а иногда — старшим братом.
— Ты меня слушаешь? — спросил дядюшка Люк. Он приехал тренировать выдержку Бена.
— Да… — хмуро ответил Бен. Прямо перед ним, посреди столовой в их доме на Чандриле, возился в пыли, грязи и мусоре призрак пятилетней девчонки. Та повернулась и улыбнулась, помахала грязной ручонкой.
— Мне нужно будет поговорить с тобой и Леей вечером, — Люк встал и вышел.
А Бен сел на пол, к девчонке. Помедлил, улыбнулся и ткнул пальцем в себя:
— Бен! — а потом в нее.
— Бен! — девчонка показала на него. А потом на себя: — Рей.
№ 4
Медитация Бену не давалась от слова совсем. Люк ему уже дырку в голове проел своим: «Нет эмоций, есть покой». Но покой никак не шёл! Бену хотелось бежать, сражаться мечом, а ещё лучше свалить с отцом и Чуи на Соколе и больше никогда-никогда-никогда не возвращаться к придурочному дяде!
— Я все слышу, Бен Соло! Ещё два часа медитаций!
Бен застонал, а за дядей захлопнулась дверь, погружая Бена в темноту.
— Давай иглать!
На него с размаху приземлилась Рей, тут же полезла на шею.
— Я за… — Бен хотел стащить с себя несносную шестилетку, но осекся. Ему родители слишком часто говорили, что заняты.
Вокруг было темно, хоть глаз выколи, но Рей он видел прекрасно. Словно концентрированный свет…
Он перехватил её подмышки и принялся щекотать. Рей хохотала, отбивалась от него, а потом вдруг резко подскочила, попятилась в страхе, глядя куда-то наверх. Бен тоже вскочил, заозирался, а Рей вдруг упала на пол, схватившись за щеку, на которой наливался красным отпечаток большой ладони.
— Я больсе не буу, не буу уметь, — пролепетала она, шепелявя разбитой губой и отползая… И пропала.
Тогда Бен Силой разрушил хижину.
№ 5
Бен ненавидел официальные приемы матери. Всем сердцем, душой и прочими частями тела. Ненавидел напыщенных уродов, чьи мысли он не мог не читать. Ненавидел ненавязчивые расспросы матери, что он думает о том или ином чиновнике. Она никогда не спрашивала его напрямую о чужих мыслях, лицемерно интересовалась мнением… Но больше всего он ненавидел наряды — многослойные дамские платья, длинные шлейфы, о которые он вечно спотыкался, у-у-у, крифф!
— Ты опять зло-о-ой…
— А ты снова хнычешь! Что опять стряслось?!
Ему не нужно было оборачиваться, он и так знал, что она снова недавно плакала. Рей гундосила и всхлипывала.
Он обернулся, когда понял, что она не ответит. Рей сидела на полу и сосредоточенно пыталась вплести в волосы сухие листья. Они крошились и ломались, волосы растрепались, но она упрямо продолжала…
— Я буду лесной царевной на празднике… только листики сложно под снегом найти.
— Царевной, говоришь?.. убери этот мусор!
Прежде чем Рей исчезла, он успел заплести ей три косы с зелеными лентами и натянуть на голову материно нарядное платье… золотое с нежно-зелеными разводами. Когда его потом спрашивали, зачем он разрезал платье пополам и куда дел верхнюю часть, он упрямо молчал. И очень горестно вздыхал, когда Люк перевернул его комнату вверх дном в поисках криффова платья. Зато на том приеме настроение у него было отличное. Малявка радовалась золотой тряпке, словно он ей весь мир предложил.
====== От шести до десяти ======
№ 6
Бену не нравилось его имя. Оно было коротким и глупым, будто собачья кличка. Родители даже не удосужились записать какой-то полный вариант, больше подобающий сыну политика и героя войны. Бен — и всё, сойдет. Имя звучало некруто.
— Бен! — дядюшка Люк, легок на помине. — С кем ты разговаривал вчера в комнате для медитации?
— Ни с кем, — ответил Бен. Потом поправился: — Джедайские мантры читал вслух. На память.
— А не знаешь, куда все бакта-пластыри подевались? — Люк разглядывал его очень внимательно.
— Нет, — Бен упорно избегал его взгляда. Конечно, он знал. Всю бакту извел на вечно исцарапанный призрак девчонки Рей. Куда девались пластыри, Бен старался не думать. Вот доберется до голокронов, которые дядюшка Люк прячет, и узнает, почему призрак материален, а еще почему ему снятся старый крифф в золотом халате и черное чудовище в глухих доспехах.
— Бен! — Рей возникла позади Люка и радостно замахала руками. Худая и мелкая, ну хоть зубы выросли взамен выбитых молочных и говорить получше стала. — Бен, расскажи сказку! А то кушать нечего и не засыпааааается!
— Сейчас, — Бен опомнился и глянул на Люка.
— Бен, с тобой все в порядке? — дядюшка, похоже, всерьез беспокоился.
— Я собираюсь медитировать, — хмуро ответил Бен и пошел к Рей.
— Завтра приедет Лея, нам всем нужно поговорить. Ты же знаешь, Бен, я рядом, — сказал дядюшка Люк, но Бен не повернулся.
— Бен, расскажи мне про принцессу и рыцаря-джедая! — Рей аж подпрыгивала и светилась от радости.
№ 7
Бену легко давался джедайский обман разума. Но только если он как следует злился. Эту злость чуял Люк, Бен получал прочувствованную лекцию о вреде негативных эмоций, которая была ему так же нужна, как ворнскру бантик. А еще Люк вслух удивлялся, зачем Бену столько печенья. Знал бы он…