Это было семнадцать веков назад. Дальнейшая судьба Зенобии таинственна и порождает много догадок и предположений: будто своевольная царица была убита, будто ее в золотых цепях провели по Риму, будто выдали замуж за римского сенатора и она жила до самой старости.
Взяв Пальмиру, римские войска сбили статую Зенобии, но город не тронули. При императоре Диоклетиане здесь даже возобновилось строительство: резиденция Зенобии была превращена в римский военный лагерь, здесь расширили казармы, улучшили водопровод, возвели христианскую базилику.
Несколько раз пальмирцы поднимали восстание за независимость, но неудачно.
Постепенно городская знать покинула город, лишенные связей с Востоком ушли купцы, а вслед за ними без дела остались водители караванов, чиновники, искуснейшие ремесленники. И Пальмира начала чахнуть, превратилась в заурядный пограничный пост, место ссылок.
Арабы взяли ее без боя, горожане даже не могли оказать сопротивление. Да они уже и не жили в городе, а сбились за стенами святилища Бэла, налепили там множество темных и тесных глинобитных лачуг. Через 2–3 поколения никто уже и не помнил ни имен богов, ни названий храмов, ни назначения общественных зданий.
Потом на долгие годы пришли турки, которые сами не имели понятия о культуре подвластных им народов и другим не давали ее изучать. Раскопки были запрещены по всей Османской империи. Никому не было дела до прошлого, до блистательной истории умирающего теперь города. Пыль забвения скрыла Пальмиру от живой памяти человечества. Пальмиру пришлось открывать заново. В XX веке ею заинтересовались всерьез.
Постепенно, но уверенно рос интерес России к Пальмире. Русский археологический институт в Константинополе снарядил экспедицию, исследователи сделали много фотографий, рисунков, схем, планов, топографических карт города. На основании этих материалов профессор Ф. Успенский издал потом обстоятельный труд.
Другим русским ученым, внесшим вклад в изучение истории и культуры Пальмиры, был Б. В. Фармаковский. «Величественные памятники искусства древней Пальмиры, — писал он в статье «Живопись в Пальмире», — давно уже привлекали внимание ученых и любителей прекрасного. Отрезанные от мира громадной безводной пустыней и расположенные среди леса пальм в далеком, роскошном оазисе, развалины Пальмиры всегда возбуждали воображение, всегда представлялись чем-то сказочно великолепным.
Древняя Пальмира была одним из выдающихся культурных центров на Востоке. И здесь было общество, у которого искусство было существеннейшей потребностью жизни, которое любило и преклонялось перед его создателями».
В самое последнее время стали известны фрески пещеры Мегарет Абу-Сахель. Эта пещера служила в древности, как и римские катакомбы, местом для погребения умерших. В росписи пещеры в основном присутствуют эллинистические мотивы: здесь сюжеты из греческой мифологии — похищение Ганимеда орлом Зевса, Ахилл среди дочерей Ликомеда, крылатая богиня победы Ника. Все они украшают простенки между отдельными погребальными камерами.
Здесь же перед нами проходит целая галерея жителей Пальмиры. Портреты в медальонах сделаны тщательнее, чем остальные росписи катакомбы. Число лиц на медальонах — 9, все они приблизительно одного возраста.
Среди портретов встречаются только два женских — на пилястрах, которые образуют вход в комнату, расписанную фресками. Их изображения сделаны в натуральную величину.
У входа в пещеру стоят два пилястра, и на них вверху изображены разводы винограда, фигуры животных, меч, два гвоздя, воткнутые в центр круга. По обе стороны от круга видны две птицы, а в нижней части круга находятся петух, змея, тарантул и два скорпиона. Круг обозначал дурной глаз, на который нападают эти животные, чтобы лишить его силы.
Возвышающиеся в пустыне колоннады легендарной Пальмиры манят к себе путешественников, которые с удивлением открывают для себя две соседствующие Пальмиры — два Тадмора. Одна из них — древняя, другая — новая, молодая. В одной из них уже давно не живут люди, она стала вечным музеем, в другой с 1928 года стали селиться бедуины, бедный народ. Именно в этом году сирийское правительство издало закон о строительстве новой Пальмиры. Город стал благоустраиваться, были построены новые улицы, проведено электричество. Трудолюбивые жители заложили здесь пальмовые рощи, сады, огороды, вспахали поля, развели скот. По традиции пальмирцы занимаются торговлей, ткут ковры, платки, шьют национальные одежды и продают все это туристам. Новая Пальмира не конкурирует с древней, ибо сама является ее продолжением.
12. Храм бога Амона в Карнаке
Город Уасет, который в Библии называется Но, греки называли Фивами. Фивы были расположены близ нынешнего Луксора, а свой расцвет пережили в период Нового царства, когда были столицей Египта. В 663 году до н. э. город был разрушен войсками ассирийского царя Ашшурбанипала, и от него мало что осталось. Но до сих пор величественные руины его храмов производят неизъяснимое впечатление на посетителей.
Два великих храма было в Фивах — Карнак и Луксор, и посвящены они были богу солнца Амону-Ра. Каждое утро он — юный и могучий — восходил в небесах, чтобы дать жизнь земле. А к вечеру старел, умирал, чтобы завтра вновь родиться юным и могучим и вновь пройти свой путь в небесах. Так боги предначертали и людям — стареть и умирать, чтобы возродиться. В этом круговорот жизни.
Карнак и Луксор соединялись между собой длинной аллеей сфинксов с бараньими головами, вырубленных из камня. Эту аллею называли тропой богов, ибо в праздники священная барка со статуей Амона шествовала из одного храма в другой. В прошлом веке некоторые памятники были еще покрыты песком, занесенным из пустыни, как будто они лежали под саваном, скрывающим их от солнца. Однако храмовый ансамбль в Карнаке с его воротами, дворами и залами, с бесчисленными колоннами, скульптурами и обелисками, во всем своем великолепии и таинственной роскоши представляет величественнейший памятник Древнего Египта и свидетельствует о древней славе царя всех египетских городов.
Прекрасный и грандиозный Карнак — главное святилище страны. Это место земного пребывания бога Амона. В 1828 году перед его развалинами стоял молодой французский ученый Жан Франсуа Шампольон, счастливый оттого, что его направили на раскопки к берегам Нила, в Египет. Это было прекраснейшее путешествие в его жизни, и он по достоинству отблагодарил за это Францию, расшифровав впоследствии загадочные иероглифы древних египтян.
Ученый предчувствовал, что его ждет — ведь уже Гомер в «Илиаде» восхищался стовратными Фивами. Сердце его готово было выскочить из груди, когда он увидел лежащий перед ним город. Пилоны (гигантские ворота) приветствовали его; колоннады и залы с колоннами поражали прекрасными рельефами, статуями царей, стенной живописью, изображающей сцены из жизни фараонов, жертвоприношения и войны. Разрушенные храмы и молельни. Это было нечто неописуемое, но ученый все равно записал в своем дневнике: «Я наконец попал в Карнак, я увидел роскошь, в которой жили фараоны. Все, что могли выдумать и создать люди в гигантских размерах. Словно это были не люди, а гиганты ростом в сто футов».
Когда Шампольон прошел через огромные ворота (почти 44 метра высотой и 113 метров шириной), чьи гигантские каменные блоки 15-метровой толщины защищали святилище, он очутился в огромнейшем дворе одного из величайших храмов Древнего Египта. Самый большой храм Карнака был посвящен Амону, богу ветров и воздуха. Его изображали в короне из двух высоких перьев, а священным животным бога Амона был овен. Поначалу Амон был зависимым местным божеством, но фараоны Нового царства превратили его в общенационального бога. С XVI века Амон стал идентифицироваться с богом Солнца — Ра. В начале периода Нового царства небольшой храм Амона был увеличен фараоном Тутмосом I, а его преемники расширили храм еще больше.
В центре двора и по сторонам расположились колоннады, повсюду валялись отколовшиеся куски статуй. И хотя Шампольон увидел горы развалин, он сразу почувствовал то величие, которое заключалось в этих сооружениях. Второй пилон привел его к Большому гипостильному залу, который занимает площадь в 5000 квадратных метров и сегодня стоит под открытым небом. На этой огромной площади возвышался целый лес исполинских колонн из песчаника. Рядами, по шестнадцать колонн в каждом, стояли перед ним 134 колонны, и каждая из них вызывала немое изумление. В середине поднимались 12 «папирусных колонн» высотой в 21 метр, каждая более 10 метров в окружности. Остальные 122 колонны были высотой 13 метров и около 9 метров в окружности. Форма и расположение колонн создают такую игру света и тени, что до сих пор Карнак считается непревзойденным архитектурным шедевром.