Лев Диакон
(около 950 – около 1000)
Лев Диакон, византийский историк, принадлежал к придворным кругам, автор «Истории» в 10 книгах. Он родился в сельской местности, в Калоэ на реке Каистр во Фракии, около 950 года. Его родители были богатыми людьми и направили сына учиться в Константинополь. Отца будущего историка звали Василием. После окончания школы риторики Лев некоторое время был патриаршим диаконом, а к 975–980 годам стал императорским придворным дьяконом. Он сопровождал императора Василия II в его походах и в 986 году чуть не погиб в бою с болгарами. Около 996 года Лев Диакон выступил с речью, прославляющей императора, текст которой дошел до наших дней. В нем он хвалит Василия II за воздержанность, проявившуюся с юных лет. Он отмечает, что империя в 970–980‐х годах была на краю гибели и-за появления множества узурпаторов, и хвалит императора за то, что тот проявил милосердие и пощадил заслуживавших казни и ограничил своеволие знатных, грабивших чужое имущество. Лев Диакон прославлял воинскую доблесть императора и его заботу о делах государства. После 996 года достоверных данных о жизни историка нет. По одной из версий, Лев Диакон умер вскоре после произнесения похвальной речи императору и не успел включить период правления Василия II в свою «Историю». Согласно второй версии, после панегирической речи император приблизил историка к себе и Лев Диакон – это известный по переписке с Василием II Лев, которого император отправил с дипломатической миссией в Италию в 996–998 годах. Позднее он, возможно, стал епископом Синады. Согласно третьей версии, Лев Диакон стал митрополитом Карийским. Время его смерти неизвестно. Возможно, он умер около 1000 года.
«История» Льва Диакона в 10 книгах описывает события 959–976 годов, но содержит ряд экскурсов в более ранние времена, а также некоторые факты более позднего времени. Наиболее позднее событие, упомянутое в «Истории», – это землетрясение 26 октября 989 года, когда пострадал храм Святой Софии в Константинополе. По всей вероятности, главный труд Льва Диакона был завершен в 989 или в 990 году. «История» была написана на греческом языке. В ней автор противопоставлял славные времена Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия неудачному началу правления Василия II. Он писал как о тех событиях, которые наблюдал лично, так и о события, сведения о которых почерпнул из официальных документов. Лев Диакон также использовал труды других историков и житийную литературу. Он верил, что Божественный Промысел влияет и на историю, и на природу, в частности вызывая землетрясения, и вмешивается в судьбы людей. Историк был сторонником сильного государства и сильной власти в нем, поскольку при слабых правителях Византийской империи грозит гибель. Лев Диакон полагал, что судьба никогда не дает людям полного счастья – она всегда к чему-то доброму присовокупляет какое-то несчастье. «Если бы завистливая судьба не прервала жизнь Никифора Фоки, ромейское государство достигло бы высшего могущества, но ведь Провидение презирает заносчивый дух человека, укрощает его, обращает в ничто!» Историк был убежден, что народ должен быть пассивен и подчиняться власти императора. Балканские войны киевского князя Святослава в 968–971 годах занимают важное место в «Истории». В предисловии к своему главному труду Лев Диакон писал, подчеркивая дидактическое значение описания событий прошлого: «Если и имеется какое-либо из благ, приносящих пользу в жизни, то, во всяком случае, не меньше, а больше всего оказывает нам услуги, является необходимой и полезной история. Она вскрывает разнообразные и многоразличные деяния, которые возникают и естественным порядком, под влиянием времени и обстоятельств, и в особенности по произвольному решению лиц, занимающихся государственными делами, и учит людей одно одобрять и ставить себе в качестве образца, другого же гнушаться и избегать, чтобы не осталось в неизвестности и проводилось в жизнь все полезное и ценное и чтобы никто не делал попыток ввергнуть себя в ужасные и вредные начинания. Таким образом, история словно воскрешает или вдыхает новую жизнь в умершее, не позволяя ему погрузиться и исчезнуть в пучине забвения, и признана важнейшей среди всех полезных людям вещей. В мое время произошло много необычайных и чудесных событий: на небе являлись устрашающие видения, случались ужасные землетрясения, разражались бури, проливались неистовые ливни, бушевали войны и по всей вселенной бродили вооруженные полчища, города и страны сходили со своих мест, так что многим казалось, будто наступает перемена жизни и к порогу приближается ожидаемое второе пришествие Бога-спасителя. Я решился не умолчать о полных ужаса и достойных удивления событиях, но поведать о них в назидание потомкам, если Провидению не будет угодно уже теперь привести паром жизни к пристани смерти и изменить образ мира сего». При этом историк стремился писать только то, что ему казалось правдой: «Но приступим к рассказу об общественных делах, стараясь как можно ближе держаться истины, ибо правдивость больше всего приличествует истории. Люди, сведущие в науке, говорят, что риторике присуща сила выражения, поэзии – мифотворчество, истории же – истина».