После неудачи со шлюпками капитан Барр сбросил на воду шесть деревянных спасательных плотов в надежде, что ветром их прибьет к борту «Вольтурно», но просчитался в своем маневре. «Вольтурно», израсходовав весь уголь, не имел хода, не мог маневрировать, и плоты отнесло в сторону.
В 16:00 положение дел на «Вольтурно» стало критическим. Пожар в носовых трюмах бушевал по-прежнему, оба борта парохода светились вишневым цветом, судно было окутано белым дымом, который сильным северо-восточным ветром относило в сторону бака.
Эмигрант из России Герман Ремер, переживший эту катастрофу, писал: «Видя трагедию со шлюпками, которые с людьми разбивало о борт парохода, я не выдержал и прыгнул в воду. Вода как-то освежила меня, и я уже не слышал страшных криков женщин и детей. Вскоре я стал слабеть и окоченел. Мне посчастливилось схватиться за свисавшую с борта парохода веревку. Ожидая спасения, я держался за нее семь часов».
В 5:30 утра в пятницу эскадра спасателей пополнилась еще одним судном. Прибыл американский танкер «Наррагансетг». Когда он принял сигнал о помощи с «Вольтурно», расстояние между судами составляло 230 миль. Он подошел на помощь самым последним. Капитан Харвуд поставил танкер с подветренной стороны от борта «Вольтурно» и приказал откачать в море 30 т невоспламеняющегося смазочного масла. Не имевший уже хода и потерявший управление «Вольтурно» ветром отнесло в район огромного масляного пятна, разлившегося по поверхности воды. Здесь ветер уже не срезал верхушки с гребней волн, и дела у спасателей пошли успешнее. За три с половиной часа с «Вольтурно» сняли оставшихся людей.
Общими усилиями было спасено 523 человека, погибло же и пропало без вести свыше 100.
«ИМПЕРАТРИЦА ИРЛАНДИИ», КАНАДА 29 мая 1914 года
Часы показывали 1:15 ночи, когда капитан Кендалл поднялся на мостик. Начинался день 29 мая 1914 года. К мысу Фатер, что на реке Святого Лаврентия, подходил огромный двухтрубный пароход «Императрица Ирландии» водоизмещением 20 тыс. т, длиной 167, шириной 20 м. Этот гигант имел 5 палуб, где могли разместиться с комфортом почти 2 тыс. человек, и паровую машину мощностью 18 900 л.с., которая обеспечивала ему скорость в 20 узлов. На комфортабельном лайнере, помимо шикарных кают и просторных салонов, были даже поле для крикета и площадка для детей.
Впереди, чуть справа, уже отчетливо виднелись огни двух небольших пароходов. Кендалл знал, что один из них, «Леди Эвелин», — правительственный почтовый пакетбот, который должен был принять с лайнера почту из Монреаля и Квебека и доставить на его борт последнюю партию государственных депеш для Великобритании. Вторым была «Эврика», она должна была принять с борта «Императрицы» Камиля Берние — лоцмана, который сейчас стоял рядом с Кендаллом на мостике.
В 1:30 Кендалл передал механикам машинным телеграфом: «Стоп машина». «Леди Эвелин» подошла к борту «Императрицы Ирландии». Лоцман, пожав руку капитану и пожелав ему благополучного плавания через океан, сошел по трапу на пакетбот, чтобы на нем добраться до «Эврики».
Перегрузка почты успешно закончилась, матросы сбросили швартовы на палубу «Леди Эвелин».
Для капитана Кендалла этот рейс был не совсем обычным. Во-первых, помимо важных правительственных пакетов, два дня назад в Монреале на борт «Императрицы Ирландии» погрузили несколько тонн серебряных слитков, которые, по курсу того времени, оценивались в миллион канадских долларов. Под ходовым мостиком на пяти палубах лайнера располагался своеобразный плавучий город с населением почти полторы тысячи человек: 420 членов экипажа и 1057 пассажиров.
Примерно в 2 часа ночи со стороны побережья Квебека на залив внезапно опустился белесый туман. Видимость ухудшалась. Кендалл, приказав старшему штурману Эдварду Джонсу сбавить ход до 15 узлов и внимательно следить за горизонтом, спустился к себе в каюту.