Все больше женщин выбрасывалось из окон. Некоторые прыгали, взявшись за руки. Люди буквально сыпались градом на мостовую. Пожарным никак не удавалось развернуть рукава, потому что тротуары были усыпаны искалеченными окровавлен-ними телами. Некоторые сжимали в руках конверты с недельной зарплатой. В конце концов несколько рукавов все-таки было протянуто, и командир батальона пожарной охраны Эдвард Уорт приказал направить стволы брандспойтов так, чтобы струи воды охлаждали пространство вокруг девушек, в ужасе столпившихся на подоконниках. Но затем порыв ветра раздул пламя, и на девушках загорелась одежда.
Зрители, которых уже довольно много собралось вокруг пылающего здания, стали кричать: «Лестницы! Поднимите ваши лестницы!» Девушка, стоявшая на подоконнике девятого этажа, замахала платком, показывая, чтобы лестницу направили к ней. Но начальник пожарной охраны Крокер давно предупреждал, что их лестницы достают только до седьмого этажа любого здания. Так произошло и в этот раз. Девушка, на которой уже загорелась юбка, прыгнула, стараясь зацепиться за лестницу, находившуюся в 10 метрах ниже. Она промахнулась и разбилась.
Все пожарные рукава были придавлены трупами на мостовой и тротуарах, и вода перестала поступать в стволы брандспойтов. Команда № 18 развернула спасательную сеть, новенькую, длиной в 12 м. Три девушки одновременно прыгнули на нее с девятого этажа. Удар был так силен, что сеть разорвалась в клочья, а дюжину пожарных повалило на тела девушек. Бригада № 20 установила 6-метровую сеть. Под тяжестью прыгнувших на сеть девушек лопнула стальная трубчатая рама.
Двое полицейских натянули одеяло и поймали в него одну девушку. Одеяло не выдержало силы удара и порвалось.
А вот одна сеть оказалась достаточно прочной и выдержала прыгнувшую на нее девушку. Командир Уорт помог ей встать на ноги. «Она только моргала и ничего не говорила, — рассказывал он позже репортерам. — Я сказал ей отойти на другую сторону улицы. Она, пройдя пару метров, рухнула и скончалась».
«Спасательные сети? — продолжал Уорт. — Какой с них был толк? Их прорывало насквозь. Если бы прыгали по одному… Никто не предполагал, что они будут прыгать по трое и даже по четыре человека вместе».
Билл Шепард, репортер ЮПИ, писал: «Потоки воды, бившей из брандспойтов и уходившей в канализацию, стали красными от крови. Я с ужасом смотрел на груды мертвых тел… Я знал, что девушки работали швеями и вспомнил их прошлогоднюю забастовку, когда они требовали улучшения условий труда и соблюдения техники безопасности на производстве. Ответами на их требования теперь стали их трупы».
Все закончилось через восемнадцать минут. Пожарные топорами разнесли двери на девятом этаже и быстро потушили пламя. Главная трагедия произошла в первые десять минут. Пожарные обнаружили на девятом этаже 49 тел сгоревших или задохнувшихся людей. Еще 36 были найдены на дне шахты лифта. 58 трупов лежало на тротуаре, двое скончались позже от травм. В общей сложности за эти страшные 10 минут погибли 145 молодых девушек-иммигранток, которых обманывали и нещадно эксплуатировали.
Реакция общественности на трагедию была мгновенной и энергичной. Профсоюз отрасли организовал публичные похороны жертв пожара, на которые пришло не менее 10 тыс. человек. Гневом кипели улицы Ист-Сайда, где жили погибшие. 5 апреля более 80 тыс. человек сопровождали символический катафалк, который везли по Пятой улице шесть задрапированных в черное лошадей.
Опрос свидетелей на судебном процессе над Гаррисом и Бланком, владельцами фабрики, выявил ужасающие подробности всего, что способствовало катастрофе.
Инспектор по противопожарной профилактике Г. Портер, ранее настойчиво добивавшийся от владельцев «Трайэнгла» провести пожарные учения, рассказывал в интервью газете «Нью-Йорк таймс», что на требование провести хотя бы одно такое учение с работниками владелец ответил: «Да пусть горят, это всего лишь рабочая скотина».
10 апреля владельцам фабрики было предъявлено официальное обвинение в неумышленном убийстве первой и второй степени. Однако они заявили о своей невиновности и были освобождены под залог в 25 тыс. долларов каждый. Если бы их признали виновными, то они могли бы получить от 10 до 25 лет тюремного заключения. Обвинение было основано на том факте, что большое жюри выявило: две девушки погибли на девятом этаже, не сумев открыть запертую на засов дверь. Закон запрещает замыкать двери, если в здании находятся рабочие.
Однако в декабре все то же большое жюри сняло с владельцев «Трайэнгла» обвинение в массовом убийстве, допустив, что запасной выход мог закрыть какой-нибудь служащий фабрики по собственной инициативе. «Нью-Йорк таймс» выразила свое возмущение в редакционной статье следующим образом: «Представители правосудия пришли к чудовищному заключению, что никто не виноват в массовой гибели людей, что ничего нельзя было сделать, или даже что — это было прекрасно выражено одной фразой, которой вполне достаточно для сокрытия многих дефектов юриспруденции и судебной власти, — «все совершилось по воле Божьей!» Такое заключение противоречит нормам общественной морали».