В 13:17 — за 18 минут до столкновения — на связь с диспетчером Жуковским вышел первый из роковой пары. Доложив о входе в зону ответственности районного центра на высоте 8400 м, он запросил эшелон 9600 м. Диспетчер ответил отказом: на той же высоте уже находился самолет. Экипаж в течение нескольких минут пытался убедить диспетчера дать разрешение, но снова получил отказ. Последующие 7 минут, вплоть до момента столкновения, экипаж на связь не выходил, выдерживая прежнюю высоту. Второй самолет вышел на связь с Жуковским, находясь на высоте 5700 м, и также запросил 9600 м.
Жуковский разрешил ему набор высоты 7200 м, а после доклада о занятии этого эшелона сразу же дал команду набрать высоту 8400 м, уже занятую подходящим с севера к Днепродзержинску другим «Ту-134». Эта грубейшая ошибка была допущена из-за того, что диспетчер не проанализировал взаиморасположение самолетов на экране и не оценил схождение двух экипажей на одинаковом эшелоне.
Через три минуты первый из самолетов доложил о выходе на Днепродзержинск на эшелоне 8400 м и получил «добро» от Жуковского. В этот момент всю опасность ситуации осознал диспетчер-инструктор Сумской и сразу же взял управление на себя. Он скомандовал одному из самолетов занять 9600 м. Сразу после ответа: «9600 метров — 676-й занял», — Сумской подал за минуту до столкновения спасительную, как он был уверен, команду второму самолету. Но в этот момент на эту же частоту вышел с сообщением экипаж второго самолета. Его обращение забило конец последней команды диспетчера. Поэтому самолет с бортовым номером 735 не воспринял команду и не выполнил набор высоты до 9 тыс. м.
Более того, «незабитую» информационную часть сообщения диспетчера принял на свой счет экипаж того борта, который по команде диспетчера увеличил высоту с 9 тыс. до 9600 м. Он ответил всего за 65 секунд до столкновения: «Понял, 676-й».
Здесь сработала еще одна, психологическая, ловушка, характерная для стрессовых ситуаций: оба диспетчера восприняли в этом ответе позывной «735» вместо прозвучавшего «676», потому что они ждали ответа только от 735-го… Последняя минута перед столкновением была занята репликой диспетчера Сумского, обращенной к молодому коллеге: «Понял, что могло случиться?» — а затем переговорами с тремя другими самолетами, которые тоже нужно было развести. Через минуту пилот самолета «Ан-2», летевшего на гораздо меньшей высоте, доложил диспетчерам: «Что-то падает сверху…»
Расследование оказалось сложным. И дело было не столько в технических трудностях, сколько в межведомственном противостоянии заинтересованных сторон. В этой трагедии столкнулись не только самолеты, но и интересы министра обороны Дмитрия Устинова и министра гражданской авиации Бориса Бугаева. Оба диспетчера были приговорены к 15 годам лагерей каждый.
САХАЛИН, СССР 1 сентября 1983 года
Летним днем 1985 года «Боинг-747» Японских авиалиний рейсом Токио — Париж, через Москву, летел по воздушному коридору, известному как «Ромео-11». Из-за сильного западного ветра он был вынужден немного отклониться от курса. Когда первый пилот был занят обходом мощной облачности, его помощник установил навигационную систему неправильно. Результат не заставил себя ждать. Вскоре в поле видимости появилась пара советских «МИГов».
«Боинг» оказался в 100 км от положенного курса и быстро приближался к Сахалину, воздушное пространство которого было полностью закрыто для полетов иностранных самолетов. Истребители покачали крыльями и выдали всю систему сигналов «срочно вернитесь на свой курс». Экипаж «Боинга» понял ошибку, принес по радио извинения и быстро вернулся на свой курс. Никто не пострадал, дипломатического кризиса тоже не было, единственной жертвой стал первый пилот самолета — его понизили в должности за допущенную ошибку.
Вскоре после этого был опубликован доклад капитана Хиде-маро Нагано, в котором, в частности, говорилось, что с развитием электроники пилоты самолетов становятся все более беспечными и допускают самые нелепые ошибки, что приводит к отклонению от курса и другим инцидентам.
Если прислушаться к доводам капитана Нагано, то можно найти хотя бы часть ответов на вопросы, вставшие после гибели южнокорейского авиалайнера, имевшей место 1 сентября 1983 года. Он был сбит перехватчиком «Су-15» во время перелета из Анкориджа (шт. Аляска) в Сеул. Все 269 человек, находившиеся на борту, погибли. А сбит он был недалеко от острова Сахалин. Первый пилот корейского «Боинга» тоже совершил ошибку, отклонившись от курса на 500 км. Но, в отличие от японского экипажа, он или не видел или просто проигнорировал предупреждения советских самолетов.