На показ второй коллекции Диора явились все американские закупщики до единого. И триумф повторился. «Диор превращается в чародея, становится идолом моды, создаёт сказочные наряды, навеянные Ватто, Веронезе, Винтергальтером», — отмечала Люси Ноэль из «Нью-Йорк геральд трибюн».
Женщины боготворили его. В фирму Диора ходили как на Эйфелеву башню или в «Фоли-Бержер». Среди постоянных клиенток — герцогиня Виндзорская, Марго Фонтейн, принцесса Маргарет, Ава Гарднер, Лана Тёрнер. Частыми посетительницами салона были Марлен Дитрих и Элизабет Тейлор. Актриса Оливия де Хевиленд заказала у Диора в общей сложности двести платьев!
По подсчётам самого Диора, через фирму за год проходило двадцать пять тысяч человек. Женщины забрасывали его письмами, их просматривал секретарь. Диору писали и поклонницы, например, у него был целый роман по переписке с одной английской уборщицей, твёрдо решившей приехать к нему на авеню Монтень; её удивительная и захватывающая история легла в основу книги Пола Гэллико «Цветы для миссис Харрис».
Диор не собирался пересекать Атлантику, но директор далласской сети магазинов Нейман Маркус пригласил его в Техас на вручение премии «Оскар» за достижения в области моды.
Когда Диор прибыл в Нью-Йорк, газеты писали о нём не меньше, чем об Уинстоне Черчилле. В Далласе его встречали… три тысячи человек. И хотя Диор побаивался толпы и агрессивного напора журналистов, он сразу понял, что эта бушующая на улицах и на страницах газет полемика, эти женские лиги, готовые осыпать его оскорблениями, стали для него лучшей рекламой. Даже деловое издание «Уолл-стрит джорнэл» провело опрос общественного мнения, результаты которого показали, что большинство американцев одобряет новый модный силуэт.
Пресс-конференции, турне по магазинам, шумные коктейли, ланчи. «Я невозмутимо позировал перед фотографами, ослеплявшими меня вспышками, улыбался, приветственно махал рукой, пил оранжад и с каждым разом всё увереннее играл роль, впервые исполненную в Далласе, — вспоминал Диор. — В Сан-Франциско на аэродроме меня встречала уйма людей. На меня обрушилась уйма приглашений, я путался в них, потому что старался никого не обидеть. В одном клубе мне вручили символические ключи от города — из позолоченного картона, в другом в это же самое время меня с нетерпением ждали на такую же церемонию!»
К концу путешествия «нью-лук» окончательно выиграл сражение. Во всех городах крупные магазины сделали его гвоздём сезона. «Эта коллекция появилась в самый подходящий момент. Как будто мы проголодались — и тут же нашли вкусную пищу», — говорила Стелла Хананья из фирмы «Мегнин». Её коллега Норман Чослер добавлял: «Диор был ценнейшим источником вдохновения для моды и торговли».
В Америке Кристиан Диор заразился предпринимательской лихорадкой и неуёмной жаждой деятельности. Он уже привык видеть своё имя на первых полосах газет, а свои модели — в витринах магазинов Нью-Йорка и Сан-Франциско. Диор охвачен жаждой успеха, он открывает свои филиалы по всему миру. Его партнёр Жак Руэ сумел преобразовать традиционный дом моделей в многопрофильную фирму. Впервые французская мода, перешагнув границы с помощью марки большого мастера, стала основой целой сети предприятий. Под маркой «Кристиан Диор» выпускаются духи, шляпы, перчатки, сумки, ювелирные изделия, галстуки, чулки, меха и даже вина и ликёры.
В 1957 году журнал «Тайм» окажет модельеру неслыханную честь, помести в его портрет на обложке: впервые экономические обозреватели отдают дань уважения художнику-модельеру. Фирма Диора — само совершенство. На этом сходятся все профессионалы.
Обласканный славой, Диор всячески избегал внимания к своей особе. Его верная помощница Сюзанна Люлен отмечала: «Кристиан, истый нормандец, оберегал от посягательств свою частную жизнь, как крестьянин оберегает своё поле. Вытащить его на какой-нибудь обед или званый ужин было немыслимо трудным делом». Опасаясь, что интервью окажется слишком скучным, Диор старался внести оживление: «Что будут носить женщины в этому году?» — «В этом году женщины будут носить бёдра на плечах! — отвечал он и добавлял: — Только шуткой и отобьёшься!»
Корреспондент американского журнала «Форчун» был несказанно удивлён: во-первых, модельер пригласил его домой, а во-вторых, принял, сидя нагишом в ванне, и разрешил себя сфотографировать (весьма целомудренно, разумеется!). Диор обожал такие розыгрыши. Тему ванны он обыгрывал несколько раз. Так, на одном очень долгом и скучном приёме в Цинциннати его осадила толпа восторженных поклонниц: «Где вы черпаете вдохновение, чтобы создавать все эти платья?» — поинтересовалась пожилая светская дама. — «В ванне, мадам, в ванне!»