Однако эти показания Лахузена были слишком общи. Поэтому главный обвинитель от СССР генерал Р.А. Руденко задал Лахузену конкретные вопросы:
" Руденко.Свидетель, я хочу доставить вам несколько вопросов в порядке уточнения. Правильно ли я вас понял, что повстанческие отряды из украинских националистов создавались по директиве германского верховного командования?
Лахузен.Это были украинские эмигранты из Галиции.
Руденко.И из этих эмигрантов создавались повстанческие отряды?
Лахузен.Да. Может быть, не совсем правильно называть их отрядами, это были люди, которые брались из лагерей и проходили полувоенную или военную подготовку.
Руденко.И какое же назначение имели эти отряды?
Лахузен.Это были организации, как я уже говорил, состоящие из эмигрантов Галицийской Украины, которые работали совместно с отделом разведки за границей.
Руденко.Что они должны были выполнять?
Лахузен.Задача их состояла в том, чтобы с началом военных действий выполнять распоряжения соответствующих офицеров германских вооруженных сил, то есть те директивы, которые получал мой отдел и которые исходили от ОКБ.
Руденко.Какие же задачи ставились перед этими отрядами?
Лахузен.Эти отряды должны были производить диверсионные акты в тылу врага и осуществлять всевозможный саботаж.
Руденко.То есть на территории тех государств, с которыми Германия находилась в состоянии войны, в данном случае на территории Польши. А помимо диверсий какие еще задачи ставились?
Лахузен.Также саботаж, то есть взрывы мостов и других объектов, которые в какой-либо степени представляли важность с военной точки зрения. Эти объекты определялись оперативным штабом вооруженных сил.
Позднее в допрос включился также член Международного военного трибунала от СССР генерал-майор юстиции И.Т. Никитченко.
" Никитченко.На каких еще совещаниях давались приказы по уничтожению украинцев и сожжению населенных пунктов в Галиции?
Лахузен.Я должен выяснить, что именно подразумевает генерал этим вопросом. Относится ли он к совещанию в поезде фюрера в 1939 году, по времени — перед падением Варшавы? По записям в дневнике Канариса, оно состоялось 12 сентября 1939 года. Смысл этого приказа, или директивы, исходившей от Риббентропа и переданной Кейтелем Канарису, а затем в краткой беседе еще раз обрисованной Риббентропом Канарису, был следующий: организации украинских националистов, с которыми управление «Заграница/абвер» сотрудничало в военном смысле, то есть в проведении военных операций, должны вызвать в Польше повстанческое движение украинцев. Повстанческое движение должно было иметь целью истребить поляков и евреев, то есть прежде всего те элементы и круги, о которых все время стоял вопрос на совещаниях. Когда говорилось о поляках, имелись в виду, в первую очередь, интеллигенция и те круги, которые называют носителями воли к национальному сопротивлению. Такова была задача, данная Канарисом в той связи и которую я охарактеризовал так, как она сохранилась в документальной записи. Идея была отнюдь не убивать украинцев (то ее украинских националистов), а напротив, вместе с ними осуществить задачу, имевшую чисто политический и террористический характер, сотрудничество и то, что на самом деле было совершено управлением «Заграница/абвер» и этими людьми (их насчитывалось примерно 500 или 1000 человек), ясно видно из дневника. Это была подготовка к выполнению военной диверсионной задачи.
Никитченко.Эти приказы исходили от Риббентропа и Кейтеля?
Лахузен.Они исходили от Риббентропа".
Здесь уместно вспомнить, что руководимому Лахузеном отделу Абвер II подчинялся учебный полк особого назначения «Бранденбург-800». В него был включен батальон «Нахтигаль» («Соловей»), состоявший из украинских контрреволюционных элементов. В качестве их политического руководителя и офицера надзора подвизался Теодор Оберлендер. После нападения фашистской Германии на Советский Союз его диверсионный батальон «Нахтигаль» вступил в качестве ударного отряда гитлеровской армии во Львов и с 30 июня до 7 июля 1941 года осуществлял жесточайшие погромы, жертвами которых, по приблизительным подсчетам, стали 5000 мужчин и женщин, стариков и детей. Военные преступления и преступления против человечности офицера абвера Оберлендера были расследованы в 1960 году Верховным судом ГДР, и тогдашний министр ФРГ по делам «изгнанных и лишенных прав» был заочно (хорошо зная свою вину, он не решился приехать из ФРГ на процесс) приговорен к пожизненному заключению в каторжной тюрьме.
Именно действия бандитов и убийц из батальона «Нахтигаль» доказывают преступный характер многих подобных акций и операций Абвера II под руководством фон Лахузена-Вивремонта.
Как известно, с подачи абвера была сформирована из числа украинских националистов дивизия «СС — Галичина». Так как звукосочетание «СС» уже в то время имело недобрую славу, вербовщики добровольцев в эту дивизию объясняли, что «СС» означает «сичевые стрельцы».
В порядке сотрудничества между Германией и Японией, предусмотренного Антикоминтерновским пактом, Канарис заключил с представителем японской разведки (он же посол в Берлине) генералом Ошимой соглашение, включающее следующие пункты:
а) руководство контрреволюционными украинцами в Европе — дело Абвера II, но японцы будут информироваться о состоянии дел;
б) японцы со своей стороны активизируют связи на Дальнем Востоке с украинскими поселенцами в «зеленом углу» (район юго-западнее Владивостока, пограничный с Кореей и Китаем. — И.Д.).
Абвер принял участие в использовании в интересах гитлеровского режима представителей и других народов СССР.
16 июля 1941 года на совещании германского высшего руководства с участием Гитлера, Розенберга, Геринга и Ламмерса было заявлено: «Железным правилом должно быть и оставаться: никому не должно быть позволено носить оружие, кроме немцев. И это особенно важно, даже если вначале может показаться легким привлечение каких-либо чужих, подчиненных народов, к военной помощи — все это неверно! Когда-нибудь оно обязательно, неизбежно будет повернуто против нас. Только немцу позволено носить оружие, а не славянину, не чеху, не казаку или украинцу!»
Сказано очень категорично, но сразу же после провала планов молниеносной войны и больших потерь вермахта встал вопрос о пополнениях из числа народов СССР, и в 1942 году под его знамена были поставлены десятки тысяч человек.
Гитлер категорически не доверял русским и славянам вообще. Поэтому вначале речь шла о привлечении в вермахт представителей тюркских, мусульманских народов Поволжья, Средней Азии и Кавказа. Считалось, что они особенно настроены против русских и, следовательно, против коммунистов и советской власти.
В августе 1941 года в лагерях военнопленных начали работать комиссии, отделяющие тюркских военнопленных (в число которых попали грузины и армяне) от славян и создания для них специальных лагерей, где усилилась их пропагандистская обработка. Из числа этих военнопленных в дальнейшем формировались легионы: Азербайджанский, Армянский, Северокавказский, Грузинский, Туркестанский и Волго-татарский и команды «хивис» (от немецкого «Хильфе виллиге» — желающие помочь), которые использовались на различных вспомогательных работах.
Но к этому «эксперименту» сразу же подключился абвер и Высшее командование сухопутных войск. Уже 6 октября 1941 года был отдан приказ в порядке опыта в районах действий групп армий «Север», «Центр» и «Юг» создать казачьи добровольческие сотни и направить их на борьбу с партизанами. 15 ноября 1941 года при каждой дивизии группы армий «Юг» была создана сотня из «военнопленных туркестанской и кавказской национальности». Осенью 1941 года возникли еще два подразделения из числа этих же лиц: батальон «Бергман» («Горец») под командой обер-лейтенанта Теодора Оберлендера и 450-й Туркестанский пехотный батальон под командой майора Андриеса-Майер-Мадера.