К середине 1930-х годов в Токио сложилась и начала действовать группа «Рамзая». В неё входили японский журналист и общественный деятель Ходзуми Одзаки, корреспондент французского еженедельника «Ви» и белградской «Политики» Бранко Вукелич, немецкий коммерсант Макс Клаузен, художник Мияги. Все они были зрелыми людьми, интернационалистами, но Зорге немало сил вложил в их воспитание как разведчиков. Особенно трудно пришлось с Одзаки, который считал, что его убеждения интернационалиста, а тем более работа с Зорге, противоречат его преданности Японии.
Восемь лет проработали эти люди вместе, без провалов, всецело доверяя друг другу.
Главной задачей группы Зорге было способствовать предотвращению войны между Японией и СССР и быть в курсе отношений между Японией и гитлеровской Германией.
С первой половиной задачи Рамзаю помогал справляться Одзаки. Человек с тонким аналитическим умом, высококультурный и хорошо образованный, в июле 1938 года он стал неофициальным советником при тогдашнем премьер-министре Коноэ. Это позволяло ему не только быть в курсе политики, но и в какой-то, пусть самой минимальной степени, влиять на принимаемые решения.
Первой, чисто военной информацией «Рамзая» стала его телеграмма с выводами о том, что японский генштаб готовит внезапный удар против Монгольской народной республики. Это позволило руководству Красной армии подготовиться к ответному удару и разгромить японцев на реке Халхин-Гол.
В 1939 году положение Зорге в германском посольстве укрепилось, так как посол Ойген Отт предложил ему место пресс-атташе. По существовавшим правилам это лишало Зорге права сотрудничать в газетах. Но помощь пришла с неожиданной стороны. Незадолго до этого в посольство прибыл гестаповец Мейзингер с заданием проверить личный состав посольства, причём на Зорге, как на бывшего коммуниста, ему предложили обратить особое внимание. Однако Зорге сумел так очаровать гестаповца, что тот выдал ему самую лестную характеристику и способствовал тому, что ему разрешили наряду с исполнением обязанности пресс-атташе сотрудничать и в газетах.
Надо сказать, что Зорге немало делал и как пресс-атташе. Ведь он прикрывался личиной правоверного нациста и в Германии числился токийским агентом Главного управления имперской безопасности, снабжавшим нацистскую разведку первоклассной информацией о Японии. Её очень высоко ценил Шелленберг, о чём он упомянул в своих мемуарах. И немцы так до конца и не могли поверить, что Зорге работает не на них. Сведения о том, что Зорге работает на немецкую разведку, поступали и в Москву, и, вероятно, это было одной из причин, почему Сталин не доверял ему.
Между тем приближалось время великих испытаний для всего человечества. От Зорге приходили тревожные телеграммы. Вот изложение некоторых из них:
Май—июнь 1939 года: информация о подготовке Германии к захвату Польши; нападение начнётся в конце августа — начале сентября.
Февраль—апрель 1940 года: предупреждение о широкомасштабном наступлении немцев против Франции и Англии; после порабощения Европы планируется нападение на Советский Союз.
18 ноября 1940 года: данные о проводимых Германией мерах по подготовке агрессии против СССР. «На германо-советской границе сосредоточено восемьдесят немецких дивизий. Гитлер намерен оккупировать территорию по линии Харьков — Москва — Ленинград».
5 марта 1941 года: «Прибывшие сюда представители Гитлера подтверждают: война начнётся в конце мая. Германия сосредоточила против СССР девять армий, состоящих из ста пятидесяти дивизий».
20 мая 1941 года: «Нападение на СССР произойдёт 20 июня; направление главного удара на Москву».
31 мая 1941 года: «22 июня Германия без объявления войны совершит нападение на Россию».
15 июня 1941 года: «Нападение произойдёт на широком фронте на рассвете 22 июня».
Стоп! Ведь точнее не скажешь! Но Сталин не верил не только Зорге, но и Шульце-Бойзену и другим, которые называли эту дату. Тому были и объективные, и субъективные причины. Об объективных говорить не будем, они достаточно хорошо известны. А основной субъективной причиной недоверия был многократный отказ Зорге под разными предлогами приехать в Советский Союз в отпуск или в командировку. На нём чуть ли не было поставлено страшное клеймо «невозвращенец». А можно ли доверять такому? Но, кстати, и Зорге платил той же монетой — он, скорее всего, не верил, что сможет съездить в Советский Союз и вернуться оттуда живым, так как слишком много его боевых друзей уехали и не вернулись. Например, Берзин.
Была и ещё одна причина. Даты нападения на СССР поступали из многих источников, их даже публиковали в газетах нейтральных стран. И все они не подтвердились. Не подтвердились и некоторые предупреждения Зорге (конец мая, 20 июня…).
Так или иначе Сталин не поверил, и война началась. Теперь надо было выяснять позицию Японии.
2 июля 1941 года под председательством императора Хирохито проходит заседание Тронного совета. Принято решение: нападение на Индокитай, сохранение пакта о ненападении с СССР, приведение в готовность достаточного количества войск, чтобы при удобном случае всё же осуществить нападение.
3 июля в Москву уходит радиограмма: «Япония, несмотря на нажим гитлеровской Германии, пока не вступит в войну против СССР».
Сентябрь—ноябрь 1941 года. Гитлеровские танки движутся на Москву. Перед советским командованием встаёт судьбоносный вопрос: можно ли сибирские части перебрасывать на Запад для обороны Москвы?
6 сентября 1941 года в Москву уходит тщательно проверенное донесение: «…В текущем году Япония на Дальнем Востоке не выступит».
Начало октября 1941 года: «Если до 15 октября японское правительство не достигнет соглашения с США, Япония начнёт войну на юге против Сингапура. Военные действия между Японией и США должны начаться к концу года».
Зорге подготовил и ещё одну телеграмму: «Наша миссия в Японии выполнена. Войны между Японией и СССР удалось избежать. Верните нас в Москву или направьте в Германию». Отправить её не удалось.
18 октября 1941 года Зорге был арестован. Арест его группы расценивался японской контрразведкой как самая большая удача. Тридцать два её сотрудника получили высшие ордена.
Следствие тянулось несколько лет. Позиция защиты, выработанная Зорге, была трудноуязвимой: «Центр инструктировал нас в том смысле, что своей деятельностью мы должны отвести возможность войны между Японией и СССР. И я… с начала и до конца твёрдо придерживался этой линии».
Однако суд приговорил Рихарда Зорге и Ходзуми Одзаки к смертной казни. Остальные члены группы были приговорены к разным срокам заключения, но выйти на волю удалось только Клаузену, которого после поражения Японии освободили американские оккупационные власти.
Арест и осуждение Рихарда Зорге произвели в германском посольстве эффект разорвавшейся бомбы. И Отт, и Мейзингер постарались преуменьшить свою роль в отношениях с Зорге. Чтобы как-то объяснить провал, о Зорге был создан миф, как о «сверхчеловеке, проходящем сквозь стены».
7 ноября 1944 года, после трёх с лишним лет заключения, Зорге был повешен. После его смерти остались «мемуары» — записи, сделанные им в тюрьме. В них он и друзьям и врагам твёрдо заявил, что умер коммунистом, веря в победу СССР.
Часто задают вопрос, можно ли было спасти Зорге, обменяв его на японских разведчиков, арестованных в Советском Союзе? Вряд ли. В военное время такой обмен не практиковался ни одной из воюющих сторон.
Гавайские острова не только одно из красивейших мест в мире. Это ещё и место стоянки Тихоокеанского флота США. Именно здесь он был почти полностью уничтожен японской авиацией 7 декабря 1941 года.
О том, что произошло здесь в этот день, написано много, и вину за катастрофу возлагают на многих, даже на президента Рузвельта, который якобы знал о предстоящем нападении, но не принял никаких мер: ему было нужно такое потрясение для Америки, чтобы она бескомпромиссно вступила в войну с японским империализмом и германским фашизмом. Но это другой вопрос. Нам же интересны те подспудные силы, которые способствовали успеху японской акции. И здесь мы выйдем на женщину, которую можно смело причислить к плеяде наиболее результативных разведчиц мировой истории.