Роксандра Скарлатовна Эдлинг, урожденная Стурдза
Политика – дело жесткое и почти всегда бессердечное, а дипломатия – первейшая служанка политики. Это слово женского рода, но быть служанкой политики – совсем не значит быть женщиной. Как сказал бы зубр европейской разведки британец Фердинанд Тохай, «женщины – плохие дипломаты». Правда, он произнес эту фразу, имея в виду шпионов, но ведь это так схоже, и не столь уж далеки времена, когда дипломатами были посланные за границу агенты.
В чем же проблема? По мнению Тохая, в излишней эмоциональности, романтизированном характере женщин, которые собственным чувствам придают больше значения, чем нуждам политики. Считалось, что женщины не могут быть хладнокровными, жестокими и беспристрастными. Но сколько мы знаем примеров обратного. Достаточно вспомнить хотя бы Елизавету Тюдор, которую называли «королевой-девственницей»: эта дама, сознательно отказавшись от личного счастья, посвятила себя борьбе за абсолютную власть и весьма преуспела в достижении своей цели. И она была не единственной женщиной, проявлявшей хладнокровие и жестокость в политической борьбе. В дипломатии, как и политике, главное – цель и нет ничего важнее этого. Даже личные чувства уходят на второй план.
Однако долгое время женщинам надлежало быть украшением поэтических салонов, дипломатических приемов и ассамблей. Серьезные переговоры и политические интриги считались занятием деловых мужчин. Единственным исключением из правила стали королевские особы. Положение княгинь и королев обязывало проявлять чудеса изобретательности, хитрости, жесткости или терпения. Они обязаны были учиться искусству дипломатии, потому что у них просто не было другого выхода: с их чувствами мало считались. Борьба за трон, династические браки, необходимость грамотно выбирать себе советников и союзников обрекли царственных женщин на гордое одиночество.
Русские женщины идут в Европу
Западная Европа поспешила объявить первой женщиной-дипломатом вдовую испанскую принцессу Катерину, дочь Фердинанда Арагонского. В 1507 году она по заданию отца отправилась в Англию послом на переговоры с Генрихом VII об отсрочке свадьбы. Документ об этом торжественно хранится в британском министерстве иностранных дел. Но ведь и здесь речь идет о монаршей особе и делах семейных.
Подобное случалось и в России, причем намного раньше – еще в X–XI веках.
Ольга
Еще в середине Х века княгиня Ольга, о происхождении которой мало что известно, стала не только правительницей государства, но и умелым дипломатом на службе христианизации Руси. Уже после гибели мужа князя Игоря от рук древлян княгиня сумела удержать и укрепить власть жестокими, но весьма изобретательными мерами.
Эту женщину трудно назвать доброй и святой в общепринятом смысле, если учесть, что она мстила народу, убившему ее мужа, четырежды, причем со все возрастающей жестокой фантазией. Говорят, у насилия нет предела воображению. Древляне, конечно, расправились с Игорем ужасно, разорвав его верхушками сосен, да и последующее предложение женитьбы от убийц выглядело крайне цинично. Однако и Ольга отличилась: первое посольство закопала живьем вместе с ладьей; второе спалила в бане; потом сама явилась в их земли, опоила и порубила; и, наконец, в знак примирения повелела прислать ей голубей, с помощью которых и сожгла город, привязав к их лапкам горящую паклю. Этим она показала, что тираническая жестокость свойственна не только мужчинам. Но к лику святых ее причислили все же не за это.
Ольга создала на Руси феномен религиозной государственности. Она отправилась с дипломатической миссией в Константинополь, где произвела неизгладимое впечатление на императора Константина, который решил жениться на красивой и умной женщине. Однако от его предложения русская княгиня дипломатично уклонилась, поскольку задача у нее была совсем другой. В Константинополе она приняла крещение и впоследствии принесла эту веру на родину. В сочинении «О церемониях» Константин Багрянородный упоминает даты официальных приемов Ольги – среду 9 сентября (по случаю прибытия княгини) и воскресенье 18 октября. Соответствие дня и числа говорит о 946 и 957 годах. Ольга пробыла в Константинополе довольно длительное время. На торжественном приеме присутствовали Константин Багрянородный, Роман II Младший, формальный соправитель отца с 945 года, и дети Романа, что конкретно указывает на вторую дату – 957 год.