В краткой докладной записке в военную канцелярию императора 26 мая 1913 года Конрад фон Гётцендорф писал:
«В соответствии со служебным регламентом, часть первая, сообщаю вам, что проведенное непосредственно после смерти полковника Альфреда Редля, начальника штаба VIII корпуса расследование, показало с полной достоверностью следующие причины его самоубийства: 1) гомосексуальные связи, которые привели к финансовым затруднениям и 2) продал агентам иностранной державы служебные документы секретного характера».
Среди бумаг полковника были следующие секретные документы: «секретные служебные инструкции об охране железнодорожных сооружений, о минных заграждениях, об организации воинских перевозок», потом «боевое расписание», различные документы и схемы, связанные с разведывательной деятельностью, «секретный справочник» для высших командиров, мобилизационные предписания на случай войны, обзор мероприятий контрразведки в Галиции во время кризиса 1912–1913 годов, листки с именами австрийских агентов, «списки адресов прикрытия иностранных Генеральных штабов», «шпионская корреспонденция» с иностранными разведками, адреса прикрытия, от которых Редль получал письма, наконец, «фотографии крепости Козмач» и съемки маневров 1910/1911 гг. Вывод Эвиденцбюро таков: «Данный материал доказывает, что государству был нанесен большой моральный и материальный ущерб, величину которого определить в цифрах совершенно невозможно. С этой точки зрения необходима переработка многочисленных служебных инструкций и справочников и дорогостоящее изменение конкретных военных приготовлений». Кроме того, австрийским разведчикам и военному руководству было совершенно ясно, что такая большая сумма, как 59 тысяч крон, которая только в 1911 году оказалась на счете Редля, не могла не быть оплатой за что-то очень важное, значительно повредившее «важнейшим интересам монархии», то есть за «план наступления» против основного противника – России, как предполагал и Макс Ронге, хотя Редль во время своего признания в отеле «Кломзер» этот план не назвал. Также он, по всей видимости, передал австрийский план вторжения в Сербию, а также назвал имена многих австрийских агентов в России.
Однако, по словам Ронге, «самое большое предательство – выдача плана развертывания против России – не принесло русским пользы, а наоборот, ввело их в заблуждение.
Нечего было и думать об изменении плана развертывания, если не хотели радикально менять весь план войны, ибо развертывание тесно связано с целым рядом факторов. Русские хорошо знали это и вполне положились на данные Редля. Но когда подошли вплотную к войне, и когда выяснилось, что нечего рассчитывать на поддержку Румынии, на которую прежде рассчитывали, то было обнаружено, что при сосредоточении наших войск правый фланг северной армии был слишком открыт, и потому начальник генштаба решил отодвинуть сосредоточение за pp. Сан и Днестр. Русские ничего об этом не знали. Им неизвестны были даже некоторые изменения, внесенные после 1911 г., как об этом впоследствии сообщил ген. Данилов в своих мемуарах. Они считали, что 3-й корпус, начальником штаба которого был Редль, войдет в состав 3-й армии в Галиции, тогда как в действительности он был направлен против Сербии. Это подтверждает тот факт, что Редль не имел ни соучастников, ни последователей. Он был единственным доверенным лицом России».
Вот одно из писем российской разведки Редлю, которое и привело к его разоблачению:
«Глубокоуважаемый г. Ницетас.
Конечно, Вы уже получили мое письмо от 7 с/мая, в котором я извиняюсь за задержку в высылке. К сожалению, я не мог выслать Вам денег раньше. Ныне имею честь, уважаемый г. Ницетас, препроводить Вам при сем 7000 крон, которые я рискую послать вот в этом простом письме. Что касается Ваших предложений, то все они приемлемы. Уважающий Вас Й. Дитрих.
P. S. Еще раз прошу Вас писать по следующему адресу: Христиания (Норвегия), Розенборггате, № 1, Элизе Кьернли.
Адрес на конверте: Господину Никону Ницетас. Австрия, г. Вена.
Главный почтамт, до востребования».
Это письмо и привело к катастрофе. Уже довольно давно лежавшее в главном венском почтамте у Мясного рынка, в апреле 1913 года, оно, как до сих пор не забранное, вернулось назад в Берлин, откуда его и отправили. Очевидно, Редль, переведенный из Вены в Прагу, просто забыл об этом письме или не имел возможности в течение нескольких месяцев вырваться в Вену. Настоящим отправителем письма был Генеральный штаб России. Адресат, которому направлялось столь опасное послание, полковник Редль, то ли не ждал его, то ли забыл о нем. На почте в Берлине конверт открыли, чтобы узнать что-то об его отправителе. Из ряда вон выходящая сумма в «шесть тысяч крон ассигнациями» и, возможно, коротенькая записка с двумя адресами, возбудили любопытство немецкой почтовой цензуры, потому письмо было передано майору Вальтеру Николаи. Указанный отправитель, Й. Дитрих, был одним из «почтовых ящиков», используемых русской разведкой в Берне, что было известно немецкой контрразведке.