– У меня теперь есть дом, который я впервые в жизни могу назвать своим, – с оттенком гордости говорил Гитлер.
Как надежную экономку, для ведения своего холостяцкого хозяйства Гитлер решил пригласить из Вены свою сводную сестру Ангелу Раубаль, которой очень доверял. В принципе, этим он ловко убивал сразу двух зайцев: получал «своего человека» в экономки и знал, что Ангела не приедет одна – с ней приехали две ее дочери: молоденькая Фридл и двадцатилетняя Гели.
Гели неизменно привлекала внимание мужчин своей юной красотой. Она отличалась миловидностью, имела пышные красивые белокурые волосы, жизнерадостный характер и голос очень приятного тембра. Она страстно мечтала стать известной оперной певицей, брала уроки вокала и надеялась, что «дядя Адольф» поможет ей сделать головокружительную карьеру на сцене оперного театра в Вене.
Вскоре Гитлер забросил всех других своих любовниц и не на шутку увлекся юной прелестницей Гели. В окружении фюрера с полным основанием считали, что это очень серьезное чувство. Гитлер повсюду возил с собой племянницу, не желая с ней расставаться буквально ни на минуту: она присутствовала на партийных собраниях и конференциях, на митингах и совещаниях, а уж о посещении ресторанов, кафе, театров и вернисажей даже нечего говорить. Видимо, присутствие в доме сводной сестры мешало их интимным отношениям, поэтому Гитлер часто совершал вместе с Гели продолжительные прогулки в горы.
Трудно сказать, отвечала ли Гели Раубаль искренней любовью Адольфу Гитлеру или в ее отношениях к нему больше присутствовал расчет? По крайней мере, известно, что они взаимно сильно ревновали друг друга. Гели была просто в отчаянии и устроила жуткую истерику, когда до нее дошли слухи, что Адольф хочет жениться на Винифред Вагнер.
В свою очередь Гитлер ревновал Гели к своему постоянному и давнему телохранителю Эмилю Морису, считая его соперником. Однако никаких подтверждений связи Гели и Эмиля нет, кроме разных домыслов и слухов.
В 1929 году Гитлер снял в Мюнхене, на одной из самых фешенебельных улиц Принцрегентштрассе, шикарную квартиру из девяти комнат и одну из них немедленно предоставил в полное распоряжение Гели. Об их связи все уже говорили совершенно не таясь, да и сам фюрер больше не скрывал ее. Это вызывало недовольство многих старых «товарищей по партии» – по их мнению, вождь национал-социалистов должен иметь более строгие моральные устои. Позднее Адольф учтет это и громогласно заявит, что он «обручен с Германией», а свою любовницу Еву Браун практически не станет выводить на люди.
Сейчас же гауляйтер Вюртемберга набрался смелости и от имени партии потребовал, чтобы Гитлер прекратил так себя вести: либо пусть перестанет везде таскать за собой любовницу, либо пусть узаконит их отношения и создаст здоровую немецкую семью! Адольф пришел в неописуемую ярость и уволил гауляйтера. Однако, похоже, его слова все-таки не прошли даром, и фюрер всерьез задумался о женитьбе: он даже заручился разрешением церкви на брак с Гели, хотя ее мать являлась всего лишь сводной сестрой Адольфа.
Тем не менее он не переставал оказывать внимание и другим женщинам и в то же время требовал, чтобы Гели принадлежала только ему и посвятила свою жизнь тоже только ему – Гитлер запретил ей ездить в Вену брать уроки пения, постоянно устраивал безобразные сцены ревности и вел себя, как истинный деспот. Между ним и Гели отношения стали портиться.
В 1929 году фюрер написал Гели весьма откровенное письмо об их интимных отношениях, где прямо признавался в определенных сексуальных пристрастиях в половой связи с племянницей – речь шла о некоторых мазохистских наклонностях, значительно усиливавших его половое возбуждение. По воле нелепого случая это опасное письмо попало в руки сына хозяйки дома, что впоследствии привело к трагическим событиям: Гитлер безжалостно уничтожил всех, кто только мог прочесть эти строки, и вернул себе письмо.
17 сентября 1931 года Гели неожиданно заявила Гитлеру, что хочет вернуться в Вену и продолжить занятия вокалом. Адольф был категорически против, и разразился жуткий скандал со сценами ревности с обеих сторон. В тот же день Гитлер уезжал в Гамбург для проведения предвыборных мероприятий. Многие слышали, как Гели из окна крикнула садившемуся в автомобиль Адольфу:
– Значит, ты запрещаешь мне ехать в Вену?