Вечером 26 октября лорд Монтигл отправился ужинать в свой замок Хокстон. Он находился в родстве со многими заговорщиками, поддерживал дружеские отношения с Кетсби, Френсисом Трешамом, Томасом Винтером и другими. Лорд принимал участие в заговоре Эссекса, но после вступления на престол Якова I объявил о своем желании принять англиканство. Вслед за этим Монтиглю были возвращены его имения, он получил место в палате лордов.
В Хокстоне его гостем был примкнувший к заговору Томас Уорд, дворянин из свиты лорда Монтагю. Во время ужина в комнату вошел паж и передал письмо хозяину. Тот сломал печать и попросил Уорда прочесть письмо вслух. В этом анонимном письме Монтиглю советовали не присутствовать на заседании парламента, так как Бог и люди решили покарать нечестие "страшным ударом". Реакция Монтигля была неожиданной, он приказал седлать лошадей.
В 10 часов вечера лорд уже был у дверей Уайт-холла. Несмотря на поздний час здесь находились Роберт Сесил и четыре лорда-католика, члены Тайного совета, Ноттингем, Нортгемптон, Вустер и Суффолк. Монтигл передал Сесилу таинственное письмо. После того как все ознакомились с его содержанием, было принято решение сохранить все в глубокой тайне и ничего не предпринимать до возвращения короля с охоты Монтигл, однако, не счел необходимым скрывать этого решения от Уорда.
Уорд сразу сообщил Винтеру о провале заговора. На рассвете Винтер, разыскав иезуита отца Олдкорна и Джона Райта, помчался с ними в Уайт-Уэбс. Но упрямый Кетсби не хотел верить, что заговор раскрыт. Быть может, заявил он, это результат интриги Френсиса Трешама, который только что получил богатое наследство и теперь захотел выйти из игры.
По поручению Кетсби, рано утром в среду Фокс направился в столицу и незаметно пробрался в подвал палаты лордов. Мина была на месте, о чем, вернувшись в Уайт-Уэбс, он доложил Кетсби.
Но кто послал роковое письмо Монтиглю? Кетсби по-прежнему подозревал Трешама. 1 ноября он встретился с Трешамом и прямо спросил его о письме Монтигю. Но тот с негодованием отверг обвинение и тут же посоветовал Кетсби немедленно бежать во Францию.
Однако глава заговора продолжал надеяться на чудо. Кетсби заявил, что останется в Лондоне до возвращения Томаса Перси из поездки по северным графствам.
3 ноября Уорд сообщил Винтеру, что король вернулся в город, прочел знаменитое письмо и распорядился тайно обыскать подвалы под зданием палаты лордов. У заговорщиков оставалась надежда, что обыск пройдет формально.
Вечером заговорщики вернулись в Лондон. Фокс спустился в подвал и нашел мину нетронутой. Да и в Уайт-холле не было заметно признаков тревоги. Решили действовать.
Утром Перси послал Фоксу часы Заговорщики разошлись по условленным местам. Кетсби направился в Уайт-Уэбс, Перси - к графу Нортумберлендскому.
Вскоре около здания палаты лордов появились лорд-камергер Суффолк и лорд Монтигл в сопровождении пажа. Они спустились в подвал. Лорд-камергер спросил у находившегося там Фокса, кто он такой и что это за груда угля. Фокс ответил, что он слуга Томаса Перси, которому принадлежит сваленный здесь уголь.
Вернувшись в кабинет к королю, где находились также Сесил и несколько других членов Тайного совета, Суффолк сообщил о подозрительно большом количестве угля, собранном для отопления дома, где Томас Перси редко бывал. Лорд-камергер также заметил, что, по мнению Монтигля, автором письма является Перси, с которым его связывает тесная дружба.
В свою очередь, Фокс сообщил Перси о неожиданном визите Суффолка. Ночью заговорщики продолжали вести наблюдение за правительственными зданиями. Все было спокойно. Ни Яков, ни Сесил, видимо, не знали, что их ожидает на следующий день.
Фокс отправился в подвал с часами и фонарем. Подготовив шнур, он вышел во двор и здесь его схватили люди во главе с мировым судьей Ниветом, посланным для нового осмотра подвала. Фокс сразу понял, что все пропало, и на вопрос Нивета, что он здесь делает, ответил: "Если бы вы меня схватили внутри, я взорвал бы вас, себя и все здание". По приказанию Нивета подвал еще раз обыскали. Бочки с порохом на этот раз нашли и обезвредили...
Заговорщики стали спешно покидать столицу еще до того, как узнали об аресте Фокса. План Кетсби предусматривал одновременное выступление в ряде графств на северо-востоке Англии. Но главных заговорщиков сумел догнать Роквуд и сообщить им о провале предприятия.
Когда Кетсби и Перси прибыли в замок своего сообщника Дигби, там уже собралась группа местных помещиков, собиравшихся принять участие в восстании. Но когда они узнали, что покушение на Якова I сорвалось, многие ретировалось. Кетсби и его друзья решили бежать в горы Уэльса и поднять на восстание местных католиков.
В Холбич-хаусе - доме Стефена Литлтона в графстве Стаффордшир заговорщики сделали короткий привал. Когда они пытались просушить подмоченный порох, раздался взрыв. Кетсби и его друзья были отброшены в сторону. Те, кому посчастливилось не пострадать от взрыва, среди них Дигби и Роберт Винтер, бежали. Остальные вскоре были окружены отрядом шерифа графства. Кетсби и Перси и еще несколько заговорщиков погибли. Томас Винтер, Роквуд, Морган, Грант сдались. В течение последующих недель были схвачены в разных местах участники "порохового заговора". Их ожидали казематы Тауэра, пытки и виселицы, воздвигнутые в Лондоне и других городах для примерной казни всех заговорщиков.
Судебный процесс, проходивший в Лондоне в начале 1606 года, надолго остался в народной памяти. И поныне ежегодно 5 ноября в Англии в воздух взлетают фейерверки и публично сжигают чучело Гая Фокса. А традиция требует, чтобы началу парламентской сессии предшествовала символическая сцена: пристав палаты лордов - "носитель черного жезла" - в сопровождении стражи из Тауэра, одетой в красочные средневековые мундиры, должен обойти подвалы Вестминстера, проверяя, не подложены ли в них бочонки с порохом...
ПЕРЕВОРОТ ВАСИЛИЯ ШУЙСКОГО
Россия. 1606 год
Василий Иванович Шуйский был вторым в истории России избранным ца - | рем (после Бориса Годунова). Его короткое правление (с 1606 по 1610 год) принесло немало бед не только самому Василию, но и всему государству.
Единодушно отрицательную характеристику давали Шуйскому известные историки. Н.М. Карамзин писал о нем: "Василий, льстивый царедворец Иоаннов, сперва явный неприятель, а после бессовестный угодник и все еще тайный зложелатель Борисов... возведен на трон более сонмом клевретов, нежели отечеством единодушным, вследствие измен, злодейств, буйности и разврата... мог быть только вторым Годуновым: лицемером, а не Героем добродетели... Без сомнения уступая Борису в великих дарованиях государственных, Шуйский славился однако ж разумом мужа думного и сведениями книжными, столь удивительными для тогдашних суеверов, что его считали волхвом..."
В.О. Ключевский представлял такой портрет Шуйского: "После царя-самозванца на престол вступил князь В.И. Шуйский, царь-заговорщик. Это был пожилой 54-летний боярин, небольшого роста, невзрачный, подслеповатый, человек неглупый, но более хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и заин-триговавшийся, прошедший огонь и воду, видевший и плаху и не попробовавший ее только по милости самозванца, против которого он исподтишка действовал, большой охотник до наушников и сильно побаивавшийся колдунов".
Сам Василий Шуйский полагал, что имеет все права на царский престол. Действительно, Шуйские принадлежали к княжескому роду, родоначальником которого считался варяг Рюрик, но к нему же принадлежали и все остальные русские князья. Больше прав на престол давало родство с прославленным князем Александром Невским. Но некоторые исследователи сомневались в том, что суздальские князья (к ним относились и Шуйские) произошли от сына Александра Невского Андрея. Так это было или иначе, но в официальном родословии князей Шуйских родоначальником назван Андрей Александрович.
Во время царствования Федора Ивановича, как сообщают разрядные книги, Василий Шуйский получил боярство и стал главой Московского судного приказа. Вскоре боярином стал и его брат Александр, а в 1586 году и Дмитрий. Их родственнику И.П. Шуйскому был дан в кормление Псков, а В.Ф. Скопину-Шуйскому - Каргополь в качестве награды за оборону Пскова от польского короля Стефана Батория.