— Некому, — голос Белинды стал вкрадчивым, почти бархатным, — кроме Альфреда Гамильтона.
— Так.
— БАМ строилась как крепость, последняя крепость и оплот магов, — продолжала Белинда.
Она смотрела с какой-то странной надеждой на Сергея-Гарольда, словно ждала, что за плохие новости он и правда сунет ей кулак в задницу до самой головы.
— Родители спешно отправляют туда детей, дабы хотя бы они оказались в безопасности. Отправляют, так как могут это сделать, не теряя лица и не привлекая внимания, ведь уже скоро, завтра фактически, начнется учебный год.
— То есть они боятся, что я накажу их за отправку туда детей? — изумился Сергей. — Но не боятся, что накажу за эти вот выкрутасы в Палате Лордов?
Что-то давило внутри, будто он проглотил чугунную гирю. Давило, пригибало, крутило внутренности и Сергей смутно догадывался, в чем дело. Гора проблем и гора противодействия его восхождению на трон, а стало быть, и откладывание миссии по убийству Гамильтона. Более того, все шло к тому, что для восхождения на трон ему придется поступиться властью (плевать!) и дать гарантии лордам (срать на них!) и что-то пообещать Гамильтону. Не просто пообещать, наверняка это окажется выкручивание рук, клятвы, договора в присутствии глав Священных Родов и у Сергея-Гарольда окажутся связаны эти самые выкрученные руки.
Как тут было не сгибаться под тяжестью и не звереть на глазах? Сутки! Меньше суток, как он стал императором, а проблемы только множились в геометрической прогрессии!
— Они боятся за детей, — пояснила Белинда, — и считают, что с Гамильтоном те будут в безопасности.
Сергей засопел, раздувая ноздри, выдохнул тяжело, словно хотел создать струю огня.
Проклятье!
Он может и хотел бы гневно высказаться, но в чем-то понимал родителей. Сам Сергей не побоялся бы выступить против опасности, особенно зная, что дети где-то в безопасности. Недавние события ясно показали, что даже нерожденные в опасности, чего уж говорить…
— А те, кто не достиг совершеннолетия? — спросил он.
Белинда опустила взор, словно ее вдруг сильно привлекла форма ног Сергея.
— Серьезно? — гневно вопросил он.
Белинда не ответила, а Сергей припомнил времена в БАМ. Да, она строилась как последняя крепость, но неужели туда влезли бы все Священные Рода и те, кого они отправили с детьми? Нет, вдруг понял он, никто не собирался мариноваться там годами — а Гамильтон, конечно, дал разрешение, пидор старый! — требовалось лишь дождаться разрешения ситуации с Гарольдом Топором. То ли узурпатор, то ли император, то ли вообще непонятно кто.
Все это плохо выглядело и пахло, мягко говоря.
— Так они откажут мне в поддержке сегодня днем, чтобы потянуть время?
— Да, укрепить свои позиции, расставить магов по местам, подготовиться, — кивнула Белинда.
— И я ничего не могу сделать?
— Не вызвав новых криков о произволе и ущемлении прав Священных Родов? Нет.
— Люсита? Что у нас с верными людьми?
— Набор идет, мой император, — ответила та, — но не так хорошо, как могло бы. Нашим владениям в Южной Америке тоже угрожают, а Вульфы, которым ты отдал один из ключевых источников, могут открыть им дорогу в самое сердце гор и леса!
Самым спокойным местом осталась Африка, с сарказмом подумал Сергей, где продолжало распространяться посланное им проклятье. Во всех остальных местах резали, убивали, жгли, вешали, дрались друг с другом и отказывали ему в поддержке. Следовало двигать войска, пользоваться моментом хаоса, удара в спину Германии, но время утекало сквозь пальцы.
А потом, потом наверняка те же маги из Палаты скажут, что Гарольд Топор проебал победу, давайте его сместим!
— Понятно, — процедил сквозь зубы Сергей. — Что мы можем сделать?
— Подними топор войны, муж мой, — безмятежно отозвалась Люсита, — и сокруши всех врагов! Всех. Внутренних и внешних, отомсти за нашего ребенка и моих сестер-жен!
— Помирись с Палатой и легитимизируй свой трон, Гарольд, — посоветовала Белинда. — Сокруши внешних врагов и потом вернись к внутренним, разбей союз Родов изнутри, и пару лет спустя Гамильтон сам падет!
Пару лет! Да он всего провел в этом мире два года с небольшим, и столько всего случилось! В то же время, в словах Белинды был смысл, даже он не смог бы сражаться на три — четыре фронта. Либо требовалось выжигать все вокруг, оставляя одно лишь пепелище. Чтобы никаких врагов просто не оставалось, а их силы и кровь шли на укрепление верных Сергею.